Судьбы
Шрифт:
Какого черта?
Он повернулся в сторону пожилого мужчины в кожаной куртке, ища своего рода подтверждение, что не сошел с ума, но мужчина сидел с закрытыми глазами и его тело качалось в такт с движением автобуса. Люк закрыл ладонями глаза.
Люди не исчезают вот так вот в воздухе...
Он опустил руки и вновь уставился в окно, боясь другого видения. Но город проносился мимо, так же, как и всегда: неясно вырисовывающиеся темные здания, точки света. Должно быть он это вообразил себе от усталости, или заснул на несколько секунд.
На своей
Ветер, дующий с океана, приносил знакомый запах рыбы, смешанный с легко узнаваемым запахом чеснока. Над ним, на втором этаже пожарного выхода, на фоне приглушенного света, исходящего из окна, он разглядел знакомый силуэт. Ее длинные темные волосы, сверкание кольца, когда она поднесла сигарету ко рту.
Его сестра была дома с самого начала. Он не знал, чувствует ли облегчение, или гнев. За прошедшую неделю каждый раз, когда он видел ее, он также видел и другую ее: бледную, без сознания, волосы по всей больничной подушке, ногти кроваво-красного цвета на белой простыне, одетую в ужасную блестящую рубашку, обрезанную практически до пупка. В уголках рта остались следы рвоты.
Его сестра – его младшая сестра.
Воспоминание заставило сжаться его горло.
– Жас, - он позвал.
Она встала, затем схватила лестницу в конце небольшой площадки и потянула ее. Лестница затряслась и с противным скрипом опустилась.
Люк осторожно лез, не доверяя тому, как металл прогибался и стонал под его весом, затем поднялся на огороженную площадку. Жасмин облокотилась на каменную стену. Ароматизированная сигарета свободно покачивалась между пальцами рук. Он знал, что это больше для протеста, чем для курения, но все равно это убивало его. Дым впитывался в одежду, диваны, проникал в его спальню – и после от него несло, словно от пепельницы хиппи.
Она надела черные зауженные джинсы и рваный, спадающий с плеча серый свитер, определенно, не ее обычный клубный наряд.
– Где ты была прошлой ночью? Я пытался дозвониться до тебя раз сто, но ты не отвечала. Помнишь наше соглашение?
– он сел рядом с ней.
Жасмин пожала плечами, попыталась распутать длинные, кудрявые черные волосы, но после сдалась.
– Я была дома до девяти, если это считается.
Она теребила кольца с маленькими круглыми прорезями, который он выиграл ей на карнавале много лет назад. Потом она еще раз затянулась, выдувая дым и не вдыхая его. Она всегда суетилась.
Их мать курила такие же сигареты, хотя, возможно, Жасмин не помнила это. Каждый раз, когда он чувствовал знакомый аромат, что-то переворачивалось в животе – наполовину тоска, наполовину тошнота. Они были так похожи, Жас и их мать – обе худенькие, упрямые и вечно в движении.
Иногда Жасмин говорила что-то или жестикулировала, и все это возвращало воспоминания из темноты, где Люк их и похоронил.
Он снова протер глаза, чувствуя изнеможение, осевшее в костях. Авария. Спор с Карен. Присмотр за Жас. Казалось, что все навалилось на него разом, словно после добавочного времени на игре. Ему хотелось закрыть глаза на неделю.
– Как так вышло, что ты не отвечала на звонки?
Она вертела в руках невидимую нитку свитера в течение нескольких секунд, до того как ответила.
– Должно быть звонок был выключен.
– Да, но тебя могли обидеть или...- его голос затих, когда он подумал о женщине, которая резко ударилась о руль.
О той девушке с безумными глазами.
– Умер со скуки? – она достала телефон и включила звонок.
– Ух ты, Жас! Спасибо за дополнительные усилия. – Люк вытянул свои ноги на узкой железной лестнице. – Ты знаешь, я где-то слышал, что смысл телефона, в том, чтобы люди могли позвонить тебе.
Но он был расслаблен.
– В любом случае,- он толкнул ее плечом,- что, черт возьми, ты делала вечером?
– Каталась на автобусе несколько часов.
Жас толкнула его своим плечом в ответ, в детстве они занимались этим часами, сидя на диване и смотря мультики. Это уже стало игрой, кто получит последний толчок в бок.- «Какая-то сумасшедшая артистка заговорила мне все уши. Это было даже смешно».
– Почему смешно?
Жасмин ответила не скоро. Выражение боли, возникшее на лице, быстро ушло, прежде чем Люк смог это понять.
– Не беспокойся,- резко сказала она, гася сигарету и выдыхая дым, -кроме того, я слышала, что по тротуару болтаются настоящие психи.
– Ага, и серийные убийцы.
– Люк потер свой лоб. Он был взвинченным. Иисус! Ему нужно было отдохнуть.
– У Карен завтра вечеринка, тебе следует пойти со мной.
– Я думаю, меня не отпустят после наступления темноты.
– Жасмин закатила глаза.
– И еще: от Маффи, Баффи и других мне хочется блевать. Серьезно, Люк, ты мог бы сделать это лучше, чем Карен. Она не собирается сделать магическим образом все лучше, ты знаешь.
Слова Жасмин – внезапные, неожиданные, правдивые – потрясли его, он замолчал на секунду. Жас была одновременно беспокойная и отвлеченная, при этом выдавала, казалось, какую- то ерунду, но при этом умудрялась задевать Люка.
– Мне нравится Карен,- просто сказал он.
Карен была умной и веселой, а еще она заставляла его чувствовать себя кем-то. Каждый нормальный парень будет влюблен в нее. Многие парни уже влюблены.
– О чем вы вообще разговариваете? О трастовых фондах и Джет скайах (водные мотоциклы)?
Люк чувствовал на себе взгляд Жасмин, но избегал его.
– Карен очень умная, Жас.
– Он пытался перебороть в себе подспудное чувство возмущения к своей подруге, но спорить не хотелось- он слишком устал.
– Она получила разрешение на досрочное поступление в Стэнфорд, помнишь?
Разве не в честь ее отца назвали здание кампуса?
– невинно спросила Жасмин.
– Вот как все ладненько получается у богатеньких детишек, да? Им не надо ничего зарабатывать. Все просто падает им в руки.