Судная ночь на Синосе
Шрифт:
Когда мы пристегнули к нему акваланг и я, объяснив, как пользоваться регулятором подачи кислорода, сунул ему в рот резиновый мундштук, несчастный, к нашему изумлению, вроде бы воспрянул духом.
Может быть, он даже и улыбался, но мне было еще не до улыбок. Если говорить честно, то, надевая на себя акваланг, я не очень-то верил, что Павло сможет добраться живым до катера. Для человека в его состоянии он и так перенес слишком много.
Первым делом мы спустили на воду аквамобили, а затем осторожно опустили Павло. Взяв пару тканых ремней, я привязал его к ручкам моего скутера, сел на Павло
Мой аквамобиль отлично справился с двойной нагрузкой и легко потянул за собой нас обоих. Павло располагался прямо подо мной и не испытывал никаких неудобств. Самое главное для меня сейчас было как можно скорее преодолеть расстояние до «Сейтана». Когда Киазим догнал нас, я включил двигатель аквамобиля на полную мощность, и мы бесшумно поплыли прочь от зловещего острова.
Было половина первого ночи, когда мы всплыли в нескольких ярдах от борта катера Киазима. Мы досрочно справились с нашей задачей, но все еще продолжали находиться в опасной зоне. Будет замечательно, если тело охранника, запертое в кладовке на лестничной клетке, не обнаружат до утра. Вряд ли его обнаружат раньше шести часов, когда сменяются часовые в палате Павло. На Киросе мы смогли бы появиться до четырех утра, хотя ни в чем в этой жизни нельзя быть уверенным до конца.
Когда мы подплыли к борту «Сейтана», я тихо крикнул. Буквально через секунду на палубе послышался легкий шум, и у перил появился Мелос.
– Это вы, Сэвидж? Он с вами?
– С нами, – успокоил его я. – Спускайте скорее лестницу, а то как бы он не скончался на наших руках.
Как только я развязал ремни, которыми Павло был привязан к аквамобилю, из воды появился Киазим и пришел мне на помощь. Мелос перегнулся через перила, подхватил Павло под мышки и поднял его наверх. Оставив в воде Киазима, который передавал наше подводное снаряжение сыновьям, я вслед за Павло поднялся на борт катера. Войдя в кубрик, я увидел, как Мелос, положив Павло на койку, пытался раздеть его. Поспешно сняв с себя костюм, штаны и теплый свитер, я стал помогать Мелосу.
Павло лежал неподвижно, закрыв глаза. Па его лице не было ни кровинки.
– Он умирает, – произнес Мелос. – Я уже такое видел.
– Если бы я мог ему чем-нибудь помочь, – сказал я. – Чтобы вызволить его из заточения, мне сегодня ночью пришлось убить человека.
Мелос не обратил на это никакого внимания, а вероятнее всего, мои слова не были для него столь уж важными.
– Он вам что-нибудь рассказал?
Я не успел ему ответить, как вдруг на лестнице, ведущей в кубрик, раздался звук быстрых шагов, и в дверях появился Абу.
– Отец просит вас скорее подняться наверх, мистер Сэвидж, – возбужденно произнес он. – К нам кто-то приближается.
– Присмотрите за Павло, – сказал я Мелосу. – И не показывайтесь на палубе.
Первое, что я подумал, охрана, прочесав форт и не найдя пропавшего заключенного, послала на поиски военный катер. Но когда незнакомое судно подошло к нам ближе, я по звуку его работающего двигателя понял, что это не военный катер.
На самом деле это оказалась джонсоновская лодка с двумя навесными двигателями, развивающая скорость тридцать пять узлов в час. За рулем моторки
– Какого черта вам здесь нужно? – крикнул я, когда Морган кинул Яасси канат.
Морган, сопровождаемый Китросом и незнакомцем, поднялся по лестнице на палубу «Сейтана», и его лицо засияло улыбкой.
– Черт возьми, Джек, мистер Китрос сказал мне, что у тебя проблемы. Что он хочет тебе помочь, а я знаю, где тебя найти...
Он стоял и глупо улыбался, а незнакомец, стоявший за Китросом, вытащил автомат и профессиональным движением направил его на меня.
– Руки за голову, Джек. И никаких глупостей, – скомандовал он.
Китрос проверил, нет ли у меня оружия, а затем принялся за Киазима. Он отобрал у него автомат, который я ему дал еще на острове, и отошел в сторону.
– Раз уж вы вместе, то полагаю, что вам удалось освободить из тюрьмы Павло.
– А какое тебе до это дело? – спросил я.
– Я его у вас забираю.
Я было сделал шаг в его сторону, но незнакомец вновь направил на меня дуло автомата.
– Не надо, Джек, – поспешно сказал Киазим. – Уверен, они не шутят.
– Это что, Янни? Еще одно твое маленькое дельце? – с горечью произнес я.
Он закачал головой:
– Нет. На этот раз это совсем другое, Джек. Есть кое-что, чего нельзя купить ни за какие деньги. Уверяю тебя, со мной и моими помощниками Андреас Павло будет в большей безопасности, чем в руках Алеко. Во всяком случае, его будут окружать друзья.
Теперь многое стало мне понятно. Янни, видимо, намеревался еще что-то сказать, но не успел. Мелос, бесшумно поднявшись из кубрика с автоматом в руках, выпустил две очереди в грудь незнакомцу. Того отбросило на перила, но палец, который он держал на спусковом крючке, сжался в конвульсиях, и короткая очередь прошила палубу «Сейтана». Незнакомец выронил из рук автомат и, перевалившись через борт, упал в моторную лодку.
Янни, раненный шальной пулей, обхватил обеими руками правое бедро, из которого хлестала кровь. А Морган, бедный старина Морган, казалось, совсем лишился рассудка. От страха закричав, он обеими руками схватился за перила. Мелос выстрелил ему в голову и столкнул его тело за борт.
Я припал на одно колено, пытаясь дотянуться до автомата, лежащего на палубе, но Мелос недрогнувшей рукой направил на меня «вальтер». Он явно был профессиональным военным, а не обычным капитаном яхты. Он подобрал валявшийся автомат и выпустил очередь в моторную лодку. Та сразу же начала погружаться в воду.
– Теперь заводи свой катер и двигай вперед, если хочешь остаться в живых, – спокойным голосом произнес Мелос, обращаясь к Киазиму. – Если что, твои дети первыми пойдут в расход. Понял?
Киазим сразу понял, что Мелос ни перед чем не остановится, и, по-дружески хлопнув меня по плечу, отправился исполнять его приказание.
Когда взревел двигатель и мальчики стали поднимать якорь, я подошел к краю борта «Сейтана» и посмотрел на моторку. Она уже почти скрылась под водой, но лицо Моргана еще было видно. Странно, но мне показалось, что он что-то хотел мне сказать, но не мог. Потому что был мертв.