Судный день для губернатора
Шрифт:
В придорожное заведение вошел сутулый мужчина с козлиной бородкой в сером пальто и старомодной широкополой шляпе. Даже не взглянув в сторону шумно бухающих и разговаривающих друг с другом на повышенных тонах мужиков, на ментов в штатском за угловым столиком, он решительно направился к барной стойке. Расстегнул пальто и, не сняв шляпы, сел на высокий табурет.
– Стакан минералки. Негазированной. И лимончика добавьте, любезный, – тихо, но требовательно произнес он.
Бармен слегка прищурился – мол, что это за чудик пожаловал? Ведь в такое время
– Повторите, пожалуйста, – осушив стакан и довольно причмокнув, проговорил мужчина с козлиной бородкой.
Тем временем в кафе вошла проститутка – видимо, замерзнув стоять на улице в ожидании клиентуры. Вихляя бедрами и приглаживая волосы, она приблизилась к барной стойке и заняла место рядом с колоритным посетителем. Закинула ногу на ногу, закурила тонкую дамскую сигарету и щелкнула пальцами.
– Эй, гарсон, «Кровавую Мэри» сооруди, – обратилась она к бармену.
– Слышишь, девонька, я тебе не гарсон, – прозвучало злое в ответ. – А пьяным посетителям имею полное право не наливать. Ты своим видом клиентуру отпугиваешь.
– Виталик, ну не обижайся. Буду тише воды ниже травы, – тут же пошла она на примирение, поняв, что иначе останется без выпивки.
– Эх, Маргоша, гробишь ты себя. И не зря ты про траву вспомнила, – вздохнул бармен, но при этом выполнять заказ не спешил. – У тебя осталось чем расплатиться, или скажешь на счет записать? Между прочим… – и он принялся листать блокнотик, – тут уже кругленькая сумма набежала.
– В данный момент нет, но скоро появится, – призналась проститутка. – Клиент, он всегда неожиданно наклевывается. – И она скосила глаза на мужичка с козлиной бородкой. – Слушайте, синьор Аль Капоне, развлечься не желаете? Или просто помочь девушке в сложной ситуации?
Но странный посетитель промолчал и даже не посмотрел на путану, словно ее и не существовало.
– Наклевывается, говоришь? Вот когда наклюнется, тогда налью. А так – гуляй, – сказал как отрезал бармен.
Выпить очень хотелось, а потому проститутка не собиралась так просто сдаваться.
– Дедушка, я специально для вас скидку сделаю. Понравился мне ваш прикид – прикольный. Таких мужиков теперь уже не делают. Соглашайтесь. И вам приятно, и мне хорошо. Ась?
– Не приставай к человеку, а то мне придется тебя выгнать, – предупредил ее бармен.
Неожиданно Альберт Эдмундович повернулся к путане лицом и буквально впился в нее своим гипнотизирующим взглядом, как дрессировщик змей в выгнутую перед ним вопросительным знаком кобру. Смотрел ей прямо в глаза не моргая. Затем резко провел между ней и собой рукой, словно пересекал невидимую связь. Говорливая девушка вдруг стала молчаливой и какой-то поникшей. И не могла даже шелохнуться. Мышцы ее тела словно одеревенели. Ни рукой пошевелить, ни ногой. Даже щека не дернулась. Она стала похожа на куклу, манекен, восковую фигуру.
– Хо-ро-шо, я по-ня-ла, – по слогам произнесла она и тупо уставилась на экран телевизора, будто бы ей был интересен беззвучный футбольный матч, который там показывали.
Бармен, занятый протиранием бокалов, не обратил на все это внимания. От него отвязались, и это все, что было ему нужно.
Альберт Эдмундович отвел взгляд в сторону и положил на стойку бара чуть смятую купюру.
– Здесь за минералку и ей на «Кровавую Мэри». – Сказав это, мужчина поправил шляпу, застегнул на все пуговицы пальто и подошел к столику, за которым сидели Шмаков с Лебедько, нагнулся и прошептал капитану что-то на ухо, после чего вышел из кафе.
Веселый до этого Лебедько вдруг посерьезнел лицом, отодвинул от себя непочатую бутылку с водкой и уставился на жидкокристаллическую панель телика.
– Чего он хотел? – глядя на товарища, поинтересовался майор.
– Ни-че-го. Ни-че-го. Ни-че-го, – как заведенный несколько раз повторил капитан.
– С тобой все в порядке? – забеспокоился Шмаков, ведь Лебедько был сам не свой.
– Да, – сухо ответил его напарник.
И тут к угловатому столику подошла проститутка. Не обращая никакого внимания на майора, обвила руками шею капитана. При этом Лебедько даже не шелохнулся – продолжал пялиться в телевизор.
– Пошли со мной, – пробубнила она Лебедько в ухо, опустила руки и статуей замерла подле стола, чего-то ожидая.
– Ага, ага, – капитан вполне трезво поднялся, взял проститутку за руку и уже хотел было с ней куда-то идти, как майор схватил его за запястье.
– Ты что творишь? – недоумевал он. – Евсеев же скоро приехать должен.
– Рас-сла-бить-ся нем-ного на-до, ус-пею. – Лебедько по-идиотски криво улыбнулся, вырвал руку, приобнял проститутку и двинулся к арке, над которой горела пиктограмма туалета.
– Черт знает что, – пробубнил себе под нос Шмаков и бросил вслед товарищу: – Вы, это, только недолго.
Оказавшись на лестнице, ведущей вниз, капитан продолжал улыбаться идиотской улыбкой. Проститутка потащила его вниз. Пошатываясь и держась за поручни, он даже пытался насвистывать себе под нос какую-то незнакомую ему мелодию, чего раньше никогда не делал.
Лебедько толкнул плечом дверь с матовым стеклом. Желтел кафель стен. На полу было натоптано. Тихо журчали писсуары. Капитан и проститутка обогнули прикрытый влажной картонкой писсуар, на которой виднелась выведенная от руки надпись «Не работает», и заперлись в кабинке.
Лебедько пошатывало. Он одной рукой уперся в стенку, другой стал возиться с застежкой брюк. Маргоша смотрела на него, беззвучно шевеля губами.
– Те-бе помочь? – наконец охрипшим голосом спросила она.
– Не на-до. Я сам спра-влюсь. – Капитан никак не мог справиться с «молнией», пальцы не слушались.
Наконец «молния» поддалась-затрещала. Лебедько облегченно вздохнул.
Капитан, закатив глаза, шмякал губами, будто выброшенная на берег рыба, скреб ногтями по перегородке кабинки и мычал что-то нечленораздельное. При этом то и дело сгибал ноги в коленях.