Суета вокруг барана
Шрифт:
– - Ты, Серафима, свои футболочки каждый вечер полощешь. Столько стирать - никаких запасов мыла не хватит, - обличил ее в расточительстве Петя.
– - Я это, Петя, за счет того, что ты экономишь, - в свою очередь уличила Серафима Петю.
– Ты ведь, как приехали, еще ни разу не стирал. Вот я твою экономию и использую.
– - А ты, пока он не уехал, сбегай, скажи, чтобы купил мыло, - предложил Лисенко.
– - Что-то не хочется бежать, - призналась Серафима.
– Лень бегать по такой жаре.
– - Лень причина вполне уважительная, - согласился Лисенко.
– Если лень, то можно и без мыла обойтись. Берись-ка, матушка, за лопату, самое спокойное дело.
– - Не поедет он в Элисту, - заявил Петя Маркин.
– К обеду, сказал, вернется. За это время он в Элисту и обратно не
– - Нет, не в Элисту, - поддержала его Галя.
– Если бы он в Элисту поехал, он бы письма взял.
– - Куда же он по-вашему едет в белом пиджаке, если не в Элисту?
– удивилась Александра Федоровна.
– И Александр Александрович побрился.
– - Чабана искать. Хочет ему Геродота вернуть, - высказал интересное предположение Лисенко.
– Думаете приятно ему каждый вечер такие разговоры слушать. Он уже, наверно, и не рад, что купил эту скотину.
– - Черт с ними, с деньгами, - поддержал идею Петя.
– Я согласен, пусть вернет. Даром. Как вы думаете, успеет он сегодня все сделать? А то мне завтра дежурить.
– - Нет, сегодня не успеет, - разочаровал его Лисенко.
– Пока он найдет чабана, пока договорится... Может быть завтра или послезавтра... А может быть он и не к чабану. Может быть на разведку собирается, новую группу курганов присмотреть.
– - Зачем ему новая группа, - не хотел расстаться с заманчивой идеей, избавиться от барана, Петя.
– Нам этой до конца сезона хватит. И еще останется.
– - Куда-то по важному делу собираются. Сан Саныч новую рубашку надел и брюки кобедешние, - напомнила Галя.
– - Как это: кобедешние?
– заинтересовалась Александра Федоровна.
– - Новые, их берегут и одевают только когда в церковь идут, к обедне.
– - Вот! Брюки кобедешные!
– подхватила Серафима.
– А вы говорите: на разведку. На разведку Сан Саныч в своих семейных трусах поехал бы. Это же парадный выезд! В выходных штанах и с галстуком! А рубашечка - глаза не оторвешь, шик и блеск! Хинди - руси: бхай, бхай ( интернациональная рубашечка напомнила Серафиме широко распространенный у нас в те годы лозунг о братской и бескорыстной дружбе России и Индии)! Куда они все-таки собрались?..
Александр Александрович тем временем закончил свои сборы, протер ветровое стекло у машины, усадил профессора, выехал на дорогу и, вскоре, машина скрылась за горизонтом.
Действительно, день начинался совершенно необычно.
24
Конечно, изо дня в день копать, расчищать, в общем то довольно похожие друг на друга скелеты, собирать черепки от раздавленных землей горшков, перетрясать древние кости - дело очень уж обыденное. Но археологи всегда надеются, что вот, в следующем кургане, в следующем погребении они непременно найдут что-нибудь особенное. Может быть даже в том, который только что начали копать, который сейчас копают. И не дай бог, при всем атеизме будущих историков, где-то не доглядеть, пропустить могильную яму. Чуть-чуть ослабил внимание, не заметишь ее и будешь потом долго думать: не осталось ли в этом месте что-нибудь такое этакое, вроде серебряной вазы или берестяной грамоты. Поэтому главное - это внимательно исследовать каждую траншею.
Когда первую траншею освободили от земли, Лисенко взял лопату и стал подтесывать неровности на ее дне. Звенит стальное полотно тоненьким колокольчиком...
Оставим Лисенко за этим занимательным занятием и, ненадолго прервав ход нашего повествования, расскажем о том, как археологи находят древние погребения.
Естественно, прежде всего, надо найти сам курган. Профессор, когда пришедшие полюбопытствовать на раскопки окрестные селяне интересовались у него, как он определяет, где курган, а где просто холмик, отвечал обычно вопросом на вопрос: "А как вы отличаете, где картошка растет, а где просто паслен?" Окрестные селяне после такого глубокомысленного ответа значительно кивали головами, осознавая, безусловное над ними превосходство профессора в области определения курганов и раскопок древних могил. Так оно и было: профессор определял курганы сходу, едва глянув. Но вообще-то для этого существует специально разработанная и утвержденная в соответствующих высоких научных учреждениях методика, которая, как и всякая другая методика казенна до занудности. Нужна она только тем, кто в археологии совершенно ничего не смыслит, и заниматься ею не собирается. Согласно этой методики, курган должен быть округлым. Т.е. все другие геометрические формы, имеющиеся на земной поверхности, за курганы принимать не следует. Обнаружив такую округлость, следует внимательно присмотреться к основанию кургана. Если это курган, то иногда можно найти вокруг него кольцо небольшого в основном уже заплывшего землей ровика, откуда брали землю для насыпи. Т.е. курганом этот бугор может оказаться только в двух случаях: если вокруг него есть ровик или когда ровика вокруг него нет. Далее следуют другие не менее ценные указания: южная сторона у кургана, как правило, более оплывшая, чем другие; курганы почти всегда расположены группами... и т.д. и т.п.
К чести археологов следует сказать, что никто из них этой методикой не пользуется. Просто как-то сразу видят: это вот курган, а это естественный бугор. Никаких сложностей, никаких проблем.
Но найти курган - это даже не полдела, а четверть дела. Это только подтверждение того, что здесь можно вести раскопки. Теперь и начинается настоящая работа. Прежде всего, надо снять насыпь до самого материкового слоя. До грунта, как говорят археологи. Грунт обычно светлый и в нем хорошо виден темный контур могилы. Почему темный? А потому что когда копали яму земля перемешалась: верхний, темный слой, смешался с нижним светлым. Этой смесью потом и засыпали могильную яму, и теперь она четко выделяется на светлом фоне материковой земли - грунта. Увидел на светлом фоне темное пятно - считай --нашел место погребения.
И еще одна примета: грунт веками слежался, плотный, твердый, а засыпка погребения по сравнению с ним рыхловата, не той плотности. Поведешь полотном лопаты по грунту - звук звонкий, легкий. А у земли в засыпке могильной ямы звук глухой, неживой. Так что погребение опытному в этом деле человеку найти не особенно сложно. Если у него нормально со зрением и слухом.
Бывает, конечно, что земля исполосована ходами и норами сурков, сусликов и другой проживавшей в норках живности и не поймешь, что здесь такое: могила или катакомбы грызунов. Тогда надо быть особенно внимательным, каждую норку проверить, каждый ход, каждое темное пятнышко проследить. Не проверил, очень даже просто можно пропустить погребение. И напрасной окажется вся предыдущая работа. Напрасно копали курган и переворочали гору земли. Потом долго еще будешь думать, что там и находилось самое интересное, что там ты упустил удачу случающуюся только раз в жизни.
25
Траншея оказалась чистенькой до неприличия. Уж Лисенко ее вылизывал, вылизывал, каждое пятнышко поковырял - чисто, хоть тресни. И все видели, что чисто, нет в этой траншее ничего. Такое случается нередко, так что особого беспокойства не вызвало. Раз здесь ничего нет, погребение должно находиться во второй траншее.
Взялись за вторую. Со второй тоже провозились недолго. Опять Лисенко взял лопату и опять прошелся по траншее. Зазвенела лопата тонким колокольчиком, звенит и звенит. Звон мягкий, мелодичный, а слышать противно. Нет в траншее погребения, один только звон. А кому он нужен. Не запишешь же в дневнике раскопок: " В траншее обнаружен мелодичный звон".
– - Может быть, это не курган?
– высказала предположение с сочувствием наблюдавшая за лисенковскими муками Галя.
– Так, обыкновенный холмик, бугорок. Он ведь и не смотрится, Владимир Алексеевич. Немножко похоже, но не курган.
Лисенко и сам уже подумывал, не вляпался ли он в обычный холмик. Это же профессор всю жизнь вспоминать будет: "Помните, Владимир Алексеевич, как вы в Калмыкии бугор копали. Жаль, что вы не нашли там погребение. Это было бы интереснейшим открытием. Такое еще, насколько я знаю, никому не удавалось..." Профессор был человеком добрым, но удовольствие от промахов подчиненных явно получал и не отказывал себе в нем. И то, что сам шеф велел копать именно этот бугор, не имело никакого значения. Мало ли что тебе велели, самому тоже думать надо. Все это не улучшило настроения Правой руки. Но пока надеялся. Не знал на что, но надеялся. Пропустить погребение он не мог. Пропустить не мог, а погребения нет...