Суета вокруг барана
Шрифт:
– - Должно быть курган, но чертовщина какая-то. Куда оно делось погребение - непонятно.
Действительно чертовщина получалась. Когда шеф здесь, Лисенко эти погребения сходу брал, одним нюхом, на глаз. И ни разу не ошибся. А стоило шефу уехать на полдня, и сразу прокол. Тут уж не "Эффект присутствия", как это, говорят, у физиков бывает, а наоборот - "Эффект отсутствия", что тоже довольно неприятно.
Петя вначале внимательно следил за тем, как Лисенко ходил по траншее, как звенел лопатой, как тщательно раскапывал каждое темное пятнышко. Траншея отливала чистой желтизной
Пете стало скучно. Он перестал смотреть на то, как бродит по траншее Лисенко, и задумался о своих амазонках. Петя теперь все время думал об амазонках. Он уже не сомневался, что легенды о них появились у древних греков после встреч с роксоланами. Осталось только доказать это.
Им докажешь, - грустно размышлял Петя, представляя всех светил археологии старыми, сердитыми и в стоптанных брезентовых сапогах.
– Скажут, что все это легенда, а археология легендами не занимается. Нужны доказательства. Как будто роксоланы не доказательство. Только подумать надо как следует. А они все консерваторы и думать по-настоящему не хотят. Древними понятиями живут. От каждой свежей мысли шарахаются.
Петя казнил себя, за то, что растерялся и недостаточно внимательно рассмотрел отряд амазонок, который проскакал перед ним несколько дней назад. Если бы они опять появились, он бы все разглядел: и какие у них лошади, и какие украшения, и сбрую, и оружие. Здесь ведь все важно. Лошади, кажется, были небольшими, но Петя не был в этом уверен. Может быть они опять появятся. В этих местах они как раз и жили... Мираж, наверно, какой-нибудь. Но если он раз случился, почему бы ему второй раз не появиться...
Петя с надеждой уставился в степь. Отсюда, с кургана, она казалась ровной и гладкой до самого горизонта, глазу не за что зацепиться. Только курганы кое-где возвышаются. "Вон из-за того кургана они в прошлый раз и прискакали, - определил он.
– Туда смотреть надо". Смотрел, смотрел, но ни одна амазонка из-за кургана не выехала. "Надо снять очки, - догадался Петя.
– Я их в тот раз увидел, когда очки снял". Он снял очки и снова уставился в степь. Смотрел до рези в глазах, пока слезы не навернулись, но амазонки так и не появились. Петя вздохнул, вытер тыльной стороной ладони слезы, протер стекла очков и водрузил их на место.
– - Ты чего мучаешься?
– подошла к нему Галя.
– - Да вот, все думаю, какими они были, амазонки?
– - Так это же, Петя, легенда.
– - Вот-вот, все так и скажут, что легенда... А что такое легенда?
– спросил он и не дожидаясь ответа заявил.
– Легенда это несколько приукрашенная временем действительность. Чтобы понять суть такого явления как легенда, надо определить его основные гносеологические корни и причинно-следственные связи...
– и, заметив, как Галя поскучнела, добавил.
– В каждой легенде есть доля реальных событий, доля правды.
А Лисенко все ковырялся в траншее. До конца разрыл несколько сурчиных нор. Чисто...
– - Владимир Алексеевич!
– воззвал Петя к Лисенко, - вы ведь сарматами занимаетесь. Вы всех древних греков и римлян наверно прочли. Так встречались они в действительности с амазонками или нет? Как вы думаете?
– - Вполне возможно, что и встречались, - не задумываясь, механически ответил Лисенко. Не до амазонок было ему сейчас и не до петиных вопросов.
– - Что я говорил, - обрадовался Петя.
– А о чем они пишут?
Лисенко продолжал осматривать траншею, разыскивая хоть какие-нибудь следы погребения. Петины вопросы до него не доходили.
– - О чем они пишут ?
– повторил Петя.
– - Кто пишет?
– не отрываясь от своего тоскливого занятия, спросил Лисенко.
– - Владимир Алексеевич, - обиделся Петя.
– Я же спросил, встречались ли древние греки с амазонками, а вы сказали, что встречались.
– - Неужели так и сказал?
– удивился Лисенко.
– - Точно, - подтвердила Галя.
– - Если сказал, значит, так оно и есть.
– - А что они писали?
– не отставал Петя.
– - Разное писали, - Лисенко еще раз оглядел траншею, сердито сплюнул, бросил в угол лопату и присел на край раскопа. Надоела ему эта траншея до смерти.
– Ничего не понимаю, - признался он.
– - Что древние греки и римляне писали о своих встречах с амазонками?
– целенаправленному петиному упрямству можно было позавидовать.
– - Что писали? Писали, что амазонки кочуют возле Меотиды и по Танаису, что они покорили все окрестные племена. Что сами воюют, а мужчин заставляют прясть шерсть и делать другие домашние работы. Это Диадор Сицилийский писал. Они, Петя, мужиков заставляли баранов пасти, вермишель варить и стирать рубашки. А посуду мыть три раза в день, без выходных.
– - А что тут такого, - пожала плечами Александра Федоровна. Мой Коля каждый вечер моет посуду. Он говорит, что ему это даже нравится. Была бы горячая вода. Плохо когда горячей воды нет...
– - И пусть моет, если ему нравиться, - Петя не любил мыть посуду и не скрывал этого.
– И дело не в том, кому что нравится - должно быть разделение труда. Мужчины должны работать, а женщины мыть посуду. Не мужское это дело мыть посуду.
– - Старорежимный ты какой-то, Петя, человек - осудила петины принципы Серафима.
– С виду, вроде бы вполне прогрессивный, и очки у тебя симпатичные, и кудри у тебя, а послушаешь твои высказывания - совершенно старорежимный, домострой проповедуешь. Не пойду я за тебя, Петя, замуж, - Серафима вынула из кармана тюбик яркой помады, маленькое зеркальце и стала старательно подкрашивать губы.
От этого ее неожиданного выпада Петя даже растерялся. Хотел сказать что-то ехидное и остроумное, но никак не мог найти подходящих слов.
– - А я и не собирался на тебе жениться, - наконец выдал он.
– - Ты не собирался, я собиралась. Думала - интеллигентный парень, умный, ученым станет, может быть даже профессором, и я тогда буду профессорша. А ты стирать не хочешь, посуду мыть тоже не хочешь. Мне что - разорваться: все самой да самой. От тебя же в семейной жизни никакой помощи. Нет, передумала я. Не пойду я за тебя, Петя, замуж, и не уговаривай. И другим скажу, чтобы не ходили. Так и вымрешь без жены со своим разделением труда.