Суета вокруг барана
Шрифт:
– - Мы, где хочешь, проедем, - до Александра Александровича маркинское ехидство не доходило.
– По дороге, без дороги - все равно проедем, - хвастался он опьяненный тем, что благополучно добрался до лагеря, а в следующий раз ехать ему придется не скоро.
– А у них водители туфтовые.
– - Им не знакома романтика трудных дорог, - продолжал подначивать Петя.
– - Так у них какие дороги?! На ихних дорогах за баранкой спать можно. Они даже машины сами не ремонтируют, - окончательно заклеймил американских водителей Александр Александрович.
Шеф попытался захлопнуть дверцу кабинки, но она не закрылась.
– -
– Посильней ее надо, чтобы зазвучало.
Иван Васильевич хлопнул посильней. Зазвучало, но дверца все равно не закрылась.
– - Да не так, ее шваркнуть надо.
Несмотря на свое благородное происхождение Александр Александрович иногда употреблял в разговоре слова совершенно удивительные и загадочные. Вероятней всего это было результатом общения со средой обитающей в гараже Академии Наук.
– - Это, в каком смысле шваркнуть?
– заинтересовался профессор.
– - Сейчас покажу.
Александр Александрович обошел машину и шваркнул. Дверца послушно захлопнулась.
– - Да, - согласился профессор, - эффектно получается. Теперь понятно. Но американцы вряд ли догадаются: них мыслительный процесс совершенно в другую сторону направлен. Отстали они в этом деле. Ну и ладно, им на наших машинах все равно не ездить... Выгружайте барана, а я пойду, переоденусь, - и он ушел в свою палатку.
Когда Сан Саныч открыл борт, к машине несмело подошла Серафима. Она боялась увидеть что-то страшное и кровавое. Но кузов выглядел вполне благопристойно, никаких следов крови. В центре неподвижно лежал баран, и все у него было на месте: и рога и копыта. А над ним стоял столь же неподвижный и мрачный Петя Маркин с неприязнью разглядывающий рогатое сокровище экспедиции.
Серафима не разбиралась в том, как обрабатывают зарезанных баранов. Но что-то здесь было не так...
– - А почему с него не сняли шкуру?
– Серафима показала пальчиком на барана.
– Я думала, что шкуру всегда снимают.
– - Индюк тоже думал и в суп попал.
Петя был явно не в духе и грубил. Серафима вполне резонно отнесла это к тому, что Пете пришлось прокатиться с Сан Санычем.
– - А ты, Петя, не груби, тебе это нисколько не идет, - все-таки отчитала его Серафима.
– Я знаю, что шкуру надо снимать. Разве не так?
– - Ты, оказывается, жестокий человек, Серафима. Кто же снимает шкуру с живого барана, - Петя сплюнул за борт и отвернулся.
– Сплошное живодерство...
Не дождавшись толкового объяснения от Пети, Серафима уставилась голубыми глазищами на Александра Александровича, и тот любезно объяснил:
– - Понимаете, Серафима, такое у нас приключение произошло неожиданное, что некому оказалось барана резать. Уехал мясник к родственникам, на несколько дней. И мы привезли барана обратно. Жив он ваш баран. Как видите, жив, здоров, и низко вам кланяется.
В подтверждение того, что он жив, здоров и низко кланяется Серафиме, Геродот поднял голову и посмотрел на девушку большими грустными глазами.
Геродоту было плохо. Все косточки у него болели, даже рога и копыта. А, кроме того, он не любил лежать со связанными ногами и никак не мог понять, что происходит. Ведь ему предложили прогуляться. И он охотно согласился. А они что сделали... Связали ноги, бросили в прыгающую машину и стали возить по кочкам. Почему ему связали ноги? Зачем возили по кочкам? Что его ждет впереди? И, конечно - же - что делать? Вопросов было много и ни на один из них не было ответа. А это очень плохо, если вопросы есть, а ответов на них нет. Геродот понимал, что пока он не найдет ответы на все эти вопросы, он не почувствует себя полноценным бараном.
– - А она, понимаешь, требует, чтобы с живого барана шкуру сдирали, - мрачно изрек Петя.
– Не ожидал я от тебя, Серафима, такой кровожадности.
– - Ой, как хорошо, - Серафима уже не слышала Петю.
– Снимите его быстрей. Его надо немедленно развязать. Нельзя держать его связанным. Он же измучался, бедненький...
– - Ваше слово для меня закон, - обрадовался Сан Саныч, что может услужить Серафиме.
– Сейчас сделаем в самом лучшем виде. Будете бесконечно довольны.
И тут Александр Александрович показал себя настоящим мужчиной и доказал, что ради дамы он готов пойти на многое, а такие качества как смелость и решительность ему не чужды. Несмотря на недавний конфликт, он нисколько не побоялся связанного барана. Вместе с Петей шофер снял с машины четвероногое, и Серафима тут же, не ожидая помощи от сильного пола, стала развязывать ноги страдающему от человеческой несправедливости животному. Когда передние ноги были развязаны, Сан Саныч задумался и посмотрел на рога. Рога были большие и очень твердые.
– - Теперь вы здесь без меня обойдетесь, - решил он.
– Мне тоже переодеться надо, - и с достоинством, не оглядываясь, удалился. Но пошел почему-то не в палатку, а забрался в кабину машины и плотно захлопнул за собой дверцу.
Освободившись от пут, Геродот легко поднялся на ноги. Серафима тут же обняла его за шею.
– - Вернулся!
– левой рукой Серафима обнимала барана, а правой ласково почесывала ему подбородок.
– Пушистенький мой, кудрявенький, рогатенький мой...
Кудрявенький и рогатенький полуприкрыл глаза и благосклонно принимал ласку. А Петя тем временем нашел возле палатки заветную веревку с колышком и стал ее завязывать вокруг шеи Геродота. Пете совершенно не хотелось опять бегать за бараном и ловить его в бескрайних калмыцких степях.
Ощутив на шее веревку, баран с недоумением посмотрел на Петю.
– - На твою свободу никто не покушается, - объяснил Петя.
– Это для твоей же пользы. Так тебе будет лучше.
Баран не понял, для какой это такой пользы он должен носить на шее веревку, и почему с веревкой на шее ему будет лучше, но поскольку веревка была уже завязана, то спорить не имело никакого смысла, и он промолчал.
– - Может быть, хочешь пить?
– спросила Серафима.
– Вот Сан Саныч после каждой поездки непременно компот пьет.
Не стоило ей упоминать имя шофера, баран тут - же насторожился и стал оглядываться.
– - Напрасно ищешь, - попытался успокоить его Петя.
– Сегодня он с тобой бодаться не станет. У него произошло нарушение режима, и он от этого очень устал.
– - Нет здесь сейчас Сан Саныча, - совершенно сознательно обманула Геродота Серафима.
– Он ушел пить компот, а компота целое ведро, так что он не скоро вернется. Понимаешь, он очень любит компот. Пока все ведро не выпьет, не вернется. Он меньше чем по ведру не выпивает.