Сумасшедший декабрь
Шрифт:
— Да что случилось-то?! — эмоционально спрашивает Сева. — На звонки не отвечаешь, сидишь тут, деградируешь.
Цокает, обращая внимание на мои разбитые руки.
— Не поверю, что все из-за бабы.
— Не из-за бабы! Она не баба! — агрессивно оскаливаюсь я.
— Ну из-за женщины. Ну потрахались, разбежались, когда это тебя парило?
Сглатываю. Закрываю глаза. Дышу глубже, чтобы не сорваться на друга. Не собираюсь ничего объяснять. Это моя боль, мне в ней оху*тельно. Оставьте меня с ней наедине.
— Хреново
— Да без проблем. Поехали в клуб. У Риты сегодня днюха. Развеешься, отвлечёшься, снимешь кого-нибудь. Быстрее переболеешь.
— У какой Риты?
— Ну квартирантка моей бабушки. Ты же сам ее подогнал.
— Вы вместе зависаете? — действительно удивлён.
— Ну как зависаем… Вот впечатляю девочку красивыми жестами. Организовал ей праздник. Зацепила она меня. Но сложная, пи*дец, — усмехается.
— А как же Машка?
— С ней… — неопределённо крутит пальцами.
— Троишь?
— Да, бля, не допрашивай меня, — отмахивается.
— Ладно.
Мне сейчас реально по хрену, что у него там. Мне бы в себе разобраться.
— Ладно, проехали.
Встаю с пола, иду в ванную. Умываюсь, смываю с рук кровь. Переодеваюсь. Штаны цвета хаки, черная толстовка с капюшоном. Закатываю рукава, застегиваю часы на запястье, наношу парфюм. Рассматриваю себя. Пойдёт. Снять кого-нибудь… трахнуть… не проблема. А вот надо ли мне это? Поможет или еще больше утопит? Посмотрим. Деградировать и саморазрушаться, так по полной. Вот такая, сука, болезнь любовь, и лечение — тоже жесть. Но мне надо…
Клуб. Насиженное место. Здесь почти все свои. С кем-то здороваюсь за руку, кому-то просто киваю. Пара местных официанток тискает меня. По-моему с одной я как-то зависал несколько дней. А может, не с ней. По хрену. Отвешиваю девочкам хорошие чаевые, целуют меня с обеих сторон в щеки. Убегают, но постоянно посматривают в мою сторону. Может, развести их на тройничок? Я могу.
Посмотрим…
Компания у нас небольшая. Пара ребят из сервиса, пара знакомых девочек, Сева с Ритой. Рыжая Лиса в новом амплуа. Неожиданно. Играет с Севой, дразнит его, но, видимо, не дает. Вот он и запал. Вставляет его игра. Пусть балуются. Хотя Лиса мне казалась мышкой… Но что я понимаю в женщинах. Со мной вон тоже поиграли и выкинули. Чувствую себя, как шлюха. Попользовали и вышвырнули.
Заеб*сь.
Никогда не был в этой позиции.
Но любовь поставила меня раком.
Я уже покурил волшебной травки. Зачётная. Меня вставляет. Вперемешку с текилой — так вообще ураган. Стало ли мне легче? Еще не понял. Скорее, отключило от реальности. Я где-то вне времени и этого пространства. Запрокидываю голову на спинку дивана, закрываю глаза, отключаюсь
— Ну что ты такой грустный? На себя не похож. Что-то случилось?
Это Рита. Не чувствую от нее флирта, как раньше. Скорее, сочувствие.
— Максим, — щипает меня за ногу. — На работе не появляешься. Не бойся, приставать не буду, — смеётся.
— А я уволился. Хреновый, знаешь ли, из меня кондитер.
— Это я давно поняла. Ну что вы все бежите-то из кафе? Я чего-то не знаю? Мне тоже стоит искать новое место работы?
— Кто «мы все»?
Мне в принципе по хрену кто. Спрашиваю только ради поддержания разговора.
— Ну ты, официантка там одна, Кристина Витальевна.
— Кристина уволилась? — поднимаю голову, выдавая реакцию. Грудь опять сдавливает в тиски, тупая боль разливается по телу.
— Да. Но она вроде переезжает в другой город. Точно не знаю. Вроде муж открывает бизнес в Питере.
— Точно?
— Да не знаю я. Слухи это. Она передо мной не отчитывалась. А между вами что-то было? — хитро спрашивает Лиса.
— Откуда такие выводы?
— Тоже слухи… — в глазах любопытство.
— Не было ничего.
Ничего стоящего. Ничего…
Это мне казалось, что глубоко и наразрыв. А для нее все было поверхностно. Инструмент мести мужу.
— Ну ладно, — отстает от меня Рита, переключаясь на разговор с Севой. Он ей что-то чешет про расширение жилплощади, предлагая объединить их комнаты в квартире бабули.
А меня отпускает кайф, голову вновь наполняют мысли о королеве. Ничего не могу с собой поделать, кручу их, собирая из обрывков воедино. Бл*ть, похоже, эта болезнь неизлечима. Хочется побиться головой о стену. Можно даже насмерть.
Уволилась и уезжает. У мужа в Питере бизнес… Откуда у этого нищеброда бизнес? Новые аферы? По поводу его заявления на меня тоже все глухо. Отец не донимает. Ему резко стало плевать на свою карьеру? Да не поверю. Меня никто не дрочит по этому поводу. Все решил сам. А у «нашего мужа» новый бизнес.
Ужин. Эля у подруги… У какой на хрен подруги? Ты говорила, что у тебя их нет. Почему я это не выяснил? Потому что вид ее сексуального белья снес мне крышу.
Секс наш…
Охрененный секс…
Слезы ее.
Объятья. Такие искренние. Болючие.
Утро. Собирается уходить от меня. К мужу. Наигрались. Да какие игры? Ты ребенка забрала, познакомила со мной, доверила. Взрослые женщины не втягивают в свои игры детей. Кристина бы точно не втянула.
«Что ты решишь? Что ты вообще без меня можешь решить?! Нашел себе бабу с ребенком, открыто с ней таскаешься, избил ее мужа, переписал на нее квартиру! Не много ли для оплаты интимных услуг? Побрякушками и шубами уже не принимают? Я смотрю, ушлая баба», — врезаются в голову слова отца.