Сумасшедший дом
Шрифт:
– Мои книги! Отдай мне мои книги!
Женский визжащий голос вырвал меня из моих мыслей. Повернувшись, чтобы найти источник шума, я заметила, как доктор бросился через всю комнату в попытке прекратить беспорядок, вспыхнувший из ниоткуда.
– Отвали от меня! Они мои!
– закричал другой голос.
Проследив передвижение доктора Хатчинса, я в конце концов увидела черноволосую женщину в углу комнаты, стоящую на коленях и забившуюся в угол, прижимающуюся лицом к стене, когда она пыталась задержать другую пациентку от того, чтобы та забрала небольшие книги, которые она держала в руках. Она кричала, когда
Рука легла на моё плечо, я резко развернулась и увидела женщину примерно моего роста, которая ярко улыбалась и казалась не на много старше меня.
– Эта леди там - Элейн. Она здесь за то, что похитила писательницу и била её до тех пор, пока женщина не написала книгу, которую она хотела. Другая женщина - Доун. Она здесь за что-то другое, но я забыла за что.
Качая головой, я отстранилась от женщины.
– Я сожалею. Я не знаю, кто ты.
– Это потому, что я никогда не представлялась, но я знаю, кто ты. Все знают. Я Салли. Я видела тебя поблизости, но ты никогда никого не помнила, поэтому я не видела смысла говорить с тобой.
– Так почему ты говоришь со мной сейчас?
– хоть я и не обиделась на то, что она сказала, но не смогла сдержать раздражение.
Пожимая плечами, она ответила:
– Не знаю. Ты сегодня другая, как будто завеса приподнялась или что-то ещё. Я…
– Достаточно, Салли. Я бы хотел, чтобы ты вернулась на своё место и ждала, когда тебя позовут в группу. Ты сможешь поговорить с Алекс, когда она присоединится к твоим сеансам на этой неделе.
Голос доктора Хатчинса прозвучал прямо позади меня, и в связи с этим я подпрыгнула. Я начинаю ненавидеть, что все, казалось, наслаждались подходить ко мне сзади.
Крутясь на пятках, я встретилась с поразительно тёплым взглядом доктора Хатчинса.
– Мисс Саттон, если вы не против, пожалуйста, пойдёмте со мной. Я буду сопровождать вас до вашей следующей встречи сегодня днём.
– Я думала, что вы только наблюдали.
– задав вопрос шёпотом, затаив дыхание, я не оценила тот факт, что он улыбнулся в ответ.
– Да, ладно, как вы слышали, у нас произошла небольшая размолвка между пациентками и медсестра Лиза занята, присматривая за теми женщинами. В результате, я буду показывать вам всё сам.
– шагнув ближе, он продолжал улыбаться из-за моих опасений. Звук того, как Салли шаркает ногами позади меня, был единственным утешением, напоминающим мне, что я не была наедине с мужчиной, которого я не могла не бояться.
Когда он был так близко, что лацканы на его халате дотрагивались до моего тела, он тихо заговорил:
– Я не хотел бы думать, что вы сопротивляетесь мне, мисс Саттон. Почему бы вам не вести себя, как хорошая маленькая пациентка, которой вы и являетесь, и не последовать за мной без дальнейших вопросов? Мне бы не хотелось заставлять вас выходить за дверь.
Его угрозы вызывали у меня дрожь. Оглядевшись, я заметила, что все взгляды были устремлены на доктора и меня. Я с удивлением поняла, что за нами следили.
Кивнув головой, я встала в очередь позади врача, неторопливо прогуливающегося по комнате, которая была заполнена больными, безумными и порочными.
Глава 5
«Место,
– Хэвлок Эллис
— Я прошу прощения, что напугал вас, но я был обеспокоен тем, что если бы Вы продолжали меня допрашивать, то другие пациенты могли бы предположить, что они могут делать то же самое.
Ошеломлённая его неожиданным извинением, я обернулась, чтобы посмотреть на доктора Хатчинсона, как только мы вышли в коридор. Дверь со щелчком закрылась позади него, и он смотрел на меня с той же интенсивностью, которую я видела ранее в этот день. Огни мерцали над нашими головами, отбрасывая жуткий строб-импульс на белые стены. Я заморгала, чтобы прогнать прочь ощущение света, созданного в моей голове.
Обретя дар речи, я ответила:
— Я не знаю, почему Вы извиняетесь. Это место пугает меня. Мне кажется, будто я проснулась в аду. Не вижу ни единой причины, почему с Вами должно быть по-другому. — Это была прошептанная исповедь, которую я сказала без истинного рассмотрения, насколько правдиво было это признание. Я уже ненавидела это место, даже тогда, когда могла вспомнить только обрывки о нём.
— Сегодняшнее состояние чем-то отличается от вчерашнего или позавчерашнего? С ручкой и тетрадью в руке он выглядел готовым, чтобы записать мой ответ.
Я отрицательно покачала головой.
— Нет. Я не сделаю этого. Я не позволю себе стать Вашим маленьким экспериментом. — Выбора не было, и я знала это, но что-то внутри меня всё ещё не верило, что я действительно застряла в месте, где была беспомощна.
— Каждый человек в этом месте — это мой маленький эксперимент, Алекс. Нет ничего, что Вы или любой другой человек можете сказать или сделать с этим.
Он отступил, чтобы рассмотреть меня, ухмыльнувшись тому, что видел.
— Салли была права, Вы знаете? Вы другая сегодня. По крайней мере, Ваше поведение отличается. Что Вы чувствуете?
Волосы на задней части моей шеи встали, и гневный жар пополз по моей коже. Я почувствовала, как мои щёки приобрели красный оттенок, а артерии в моей шее пульсировали с повышенным давлением. Гнев появился из ниоткуда. Внезапный и яростный, он выбил меня из колеи, оставив меня запыхавшейся и раздосадованной. Прежде чем я успела ответить доктору, он обернул руку вокруг моей руки и повёл меня вниз по длинному коридору.
— Послушайте, Алекс, я знаю, что сейчас это всё очень запутанно для Вас. Ничего не имеет смысла, и это, должно быть, крайне неприятно. Но я всё равно вынужден требовать, чтобы Вы сохраняли спокойствие. Злясь, Вы не измените положение вещей.
Из-за его крепкого захвата, я чувствовала, что у меня останется синяк на руке. Нет никакого смысла бороться с ним; лёгкие седативные препараты, которые они назначают, сделали своё дело, так что я мыслила вполсилы всё время.
Свет лампочек мелькал над нашими головами, пока мы продвигались через извилистые и запутанные коридоры. Как другие люди знали находили дорогу в этом месте. Всё выглядело точно так же: белые стены, металлические двери, мебель на болтах. Время от времени зарешечённые окна, через которые за нами наблюдали, как за крысами в лаборатории, разрушали монотонный пейзаж.