Сумерки Кланов-6: Тени войны
Шрифт:
— Капитан! — кричал техник. — Наши двигатели вышли из строя. Мы превратились в космический труп.
— Так! — Руффо распрямился. — Мы еще повоюем. Где «Эссекс»? Жалкие вольняга!
Прежде чем кто-либо из команды успел ответить, Руффо узнал ответ на свой вопрос, даже не покидая капитанского мостика. Вражеский корабль шел прямо на них в лобовую атаку, непреклонный, как сама судьба.
— Вся задница разбита!
Кирпичеподобная форма уже изрядно потрепанного «Винсента» заполняла собой весь гигантский жидкокристаллический экран, установленный на борту «Старлайта».
— Капитан, наши средства управления
— Боже мой, мы собираемся драться?! Столкновение на скорости звука! Наша последняя атака! — Чтобы устоять на ногах, капитан Стэн О'Малли схватился за прочную металлическую решетку.
По тому, с какой силой его побелевшие пальцы обхватили вибрирующие прутья, можно было догадаться, какая дикая тряска охватила разваливающийся корабль. В носовой части «Старлайта» практически не осталось целого места, а проклятый «Винсент» теперь вовсю трудился над их левым бортом — по вибрации стен и колебаниям капитанского мостика О'Малли понимал, что корабль протянет совсем недолго. Удар, и ограждения капитанского мостика начали рушиться под ногами. О'Малли отчаянно сжимал прутья решетки. Стальные переборки с визгом и шипением плавились, корабль был полон жуткими звуками скрежета металла и свистящим пением огненных струй — еще бы, «Старлайт» не был предназначен для таких отчаянных сражений! Глубокий рокочущий звук удара потряс и без того разваливающийся корабль — «Старлайт» и «Винсент» столкнулись в воздухе.
«Должно быть, взорвался склад боеприпасов» — эта мысль молнией пронеслась в голове О'Малли, в то время как он изо всех сил пытался не сорваться вниз с разбитого капитанского мостика.
— Полная задница, — громко констатировал О'Малли.
— Капитан, судно не слушается руля, — откликнулся штурман.
О'Малли понял, что можно забыть подленькие мысли о спасении. Теперь оно уже невозможно. «Старлайт» был сильно поврежден, но все же не настолько, как его корабль-напарник, во время первого нападения Особого Отряда на Охотницу. Тогда многие из поврежденных систем корабля были худо-бедно восстановлены, но броню, конечно, следовало заменить полностью. Борта судна Клана, которые в других стычках не давали поводов для тревоги, сейчас были разорваны в клочья…
С трудом передвигаясь, вцепившись в перила, по краю разрушенного командирского мостика к пульту управления, О'Малли наконец добрался до работающей системы контроля и склонился над датчиками, дающими полное представление о состоянии судна. Что же случилось? Рулевая и машинные части полностью вышли из строя, а три верхние палубы глубоко застряли в изуродованном боку корабля противника.
Корабль агонизировал. Его сотряс еще один приступ дрожи, сопровождавшийся очень громким треском и глухими ударами по корпусу.
— Сэр! — Техник, отвечающий за ликвидацию повреждений капитанского мостика, обреченно козырнул. — Возникли неконтролируемые загорания на всех палубах. Целостность корпуса составляет приблизительно тридцать пять процентов. Я считаю, мы должны покинуть судно.
О'Малли вновь поглядел на экран монитора. С каждой секундой все большее число отсеков и отделений судна сигнализировало о полном выходе из строя. Похоже, очень высоки были и человеческие потери.
— Ничего не поделаешь, — с тяжелым вздохом прошептал О'Малли. — Мы покидаем судно.
Прежде чем приказ
— Матерь Божья!
Коммодор Березик так никогда и не узнал, из чьего горла вырвался приглушенный возглас. Коммодор был полностью поглощен незабываемым зрелищем: два военных корабля, подобно гигантской белой шаровой молнии, висели в пространстве-космоса, навсегда спаянные в агонии общей гибели. Звук мощнейшего взрыва потряс шаттлы, окружившие столкнувшиеся корабли, и в то же мгновение от кораблей не осталось ничего, кроме летящих во все стороны пылающих обломков. Видимо, в отсеках кораблей взорвались топливные баки, и два взрыва, слившись в один, разорвали суда в клочья.
На мгновение забывшийся, зачарованный величественной гибелью «Старлайта» и его врага из Клана Ягуара, большой «Освободитель» быстро оправился от потрясения и послал в бок «Правды» мощный ракетный залп, окутавший большой боевой крейсер огнем наподобие гигантского торнадо. Похоже, прочная броня «Правды» выдержала удар. Березик прекрасно понимал, что из всех кораблей Клана именно он занимает сейчас самую удобную позицию для обстрела вражеских судов. Он проклинал сломанные ребра, боль в которых мешала ему сосредоточиться.
— Где он?
— Коммодор, цель — угол тридцать девять градусов, отметка сорок пять, идет на правый борт.
Березик мгновенно высветил на экране монитора призрачный образ «Освободителя», корабля Клана. Вражеское судно пыталось пройти прямо над судном, видимо желая слева направо раскроить выстрелами штурманскую кабину. «Освободитель» слегка кренился на правый борт и задирал нос, набирая высоту и пристраиваясь над боевым крейсером.
— Руль на правый борт, тридцать градусов, повернуть еще на пятнадцать!
— скомандовал Березик. — Офицер, орудия к стрельбе, открыть огонь!
В центре капитанского мостика, носящего также название «шахта управления», молодая женщина отчаянно выкручивала рулевое колесо «Правды», которое медленно поворачивалось в правую сторону, в то же время отводя назад массивные рычага управления. Нет, конечно, технология управления военными кораблями достигла таких технических высот, что можно было преспокойно нажать несколько кнопок, и корабль лег бы на запланированный курс, но боевой опыт со всей очевидностью доказывал, что штурман, захваченный азартом битвы, в волнении мог ошибиться и нажать не на ту кнопку. И тогда судно выполнило бы совершенно другой маневр и, вероятнее всего, погибло бы.
Рули, или штурвалы управления судном, были, несомненно, более надежны и не допускали возможности случайной ошибки в маневре. Проектировщики судна намеренно свели компьютерное управление судном в шахту управления. В любом случае рулевой просто физически был не в состоянии повернуть штурвал сильнее, нежели это было заложено в конструкцию устройства управления кораблем. Нет, конечно, в теории рулевой, обладающий недюжинной физической силой, мог повернуть штурвал на целых 90 градусов, но Березик за долгие годы командования разными кораблями только несколько раз видел члена команды, у которого достало бы силы рывком вывернуть штурвал на 60 — 65 градусов. Когда требовался тридцатиградусный поворот, сильный рулевой обычно повисал на штурвале всей массой.