Сумерки (Размышления о судьбе России)
Шрифт:
18 августа 1922 года руководство ОГПУ направило Ленину списки высылаемых по Москве, Петербургу и Украине. В московском списке значилось 67 фамилий. Петроградский список состоял из 51 фамилии.
Москвичи уезжали первыми, уезжали пароходами. Николай Бердяев, Семен Франк, Федор Степун, Николай Лос- ский, Иван Ильин. За пределами России оказался ректор Московского университета биолог Новиков. Тяжелый урон понесла историческая наука: выслали Кизеветтера, Флоров- ского, Мельгунова и других. Одним из пароходов уехал Пи- тирим Сорокин. От тех, кого выслали, требовали гарантий, что они никогда не возвратятся на Родину. Высылаемым объявили, что самовольный приезд обратно будет караться расстрелом. В качестве примера приведу текст расписки Ивана Ильина.
«...Дана сия мною, гражданином Иваном
«Утечка мозгов» из России вызвала большую тревогу мыслящих людей в самой стране и за рубежом. Надо было как-то оправдываться. Сошлюсь на высказывания двух наиболее известных тогда большевиков — Троцкого и Бухарина. Первый из них сказал, что высылка — это «предусмотрительная гуманность», так как в случае военных осложнений эти лица могли быть расстреляны. Одновременно в газетах началась кампания по дискредитации научных достижений ученых- изгнанников. Они не могут быть действительными учеными, утверждала «Правда», поскольку таковыми в состоянии стать только люди с марксистским мировоззрением. Эту же мысль продвигал и Бухарин. В 1925 году он заявил, что партия пришла к власти, «шагая через трупы, для этого надо было иметь не только закаленные нервы, но основанное на марксистском анализе знание путей, которые нам отвела история». Необходимо, продолжал он, «чтобы кадры интеллигенции были натренированы идеологически на определенный манер. Да, мы будем вырабатывать их, как на фабрике».
Советская пропаганда без устали бубнила, что Ленин добивался ликвидации неграмотности населения, мечтал вырастить интеллигенцию из рабочих и крестьян. Увы! В 1921 году в разговоре с художником Ю. Анненковым он сказал: «Вообще, к интеллигенции, как вы, наверное, знаете, я большой симпатии не питаю, и наш лозунг «ликвидировать безграмотность» отнюдь не следует толковать как стремление к нарождению новой интеллигенции. «Ликвидировать безграмотность» следует лишь для того, чтобы каждый крестьянин мог самостоятельно, без чужой помощи читать наши декреты, приказы, воззвания. Цель — вполне практична. Только и всего».
Только и всего!
В среде творческой интеллигенции была создана широкая сеть осведомителей, сообщавших в карательные органы буквально о каждом шаге своих коллег. Существовала практика регулярных докладов спецслужб в Политбюро ЦК КПСС о настроениях в среде интеллигенции. В качестве примера сошлюсь только на одно такое донесение. Оно похоже на все другие. Итак, в декабре 1931 года ГПУ сообщает:
«В своей творческой практике антисоветские элементы среди интеллигенции (литература, кинематография) становятся на позиции грубого приспособленчества, политического лицемерия — во имя общественной маскировки, а в ряде случаев и материального благополучия. Вместе с тем создается подпольная литература «для себя», для настоящего «читателя-ценителя» капиталистического общества (реже — выпускаются в печать произведения с сознательно зашифрованным контрреволюционным смыслом).
Режиссер Гавронский (Ленинград): «Причины провалов и нерабочего настроения художественных кадров в кинематографии — целиком в том ужасном состоянии, в котором находится страна. Подумайте, какие ставить картины — опять классовая борьба, опять вознесение до небес партийных органов».
Режиссер Береснев (Ленинград): «Я не понимаю политики в искусстве, я ненавижу все это. Подумайте, какие темы в кино, в искусстве — тракторостроение, дизелестроение и подобная гадость».
Писатель Андрей Белый: «Не гориллам применять на практике идеи социального ритма. Действительность показывает, что понятие общины, коллектива, индивидуума в наших днях — «очки в руках мартышки», она «то их понюхает, то их на хвост нанижет»... Все окрасилось как-то тупо бессмысленно. Твои интересы к науке, к миру, искусству, к человеку — кому нужны в «СССР»?.. Чем интересовался мир на протяжении тысячелетий... рухнуло на протяжении последних пяти лет у нас. Декретами отменили достижения тысячелетий, ибо мы переживаем «небывалый подъем». Но радость ли блестит в глазах уличных прохожих? Переутомление, злость, страх и недоверие друг к другу таят эти серые, изможденные и отчасти уже деформированные, зверовидные какие-то лица. Лица дрессированных зверей, а не людей. Ближе к друзьям, страдающим, горюющим, обремененным. Огромный ноготь раздавливает нас, как клопов, с наслаждением щелкая нашими жизнями, с тем различием, что мы — не клопы, мы — действительная соль земли, без которой народ — не народ».
Особый интерес партийное руководство проявило к первому съезду писателей в 1934 году. НКВД начал подготовку к съезду задолго до его начала. Следили за каждым шагом писателей. Сталину регулярно докладывали о высказываниях будущих делегатов съезда. В состав каждой делегации входили «творческие деятели», сотрудничающие с органами.
В Политбюро были направлены характеристики практически на всех писателей, приезжающих на съезд.
«Дамбинов 77. 77., в прошлом видный член партии эсеров. При Дальневосточной республике был председателем Бурятского национального ревкома. За антисоветскую деятельность из Бурятии был выслан.
Купала Янка — Луцкевич И. Д., белорусский народный поэт, беспартийный. Активный лидер национального демократизма... Находился в тесной связи с осужденными членами «Белорусского национального центра» Рак-Михайловским, Жиком и др.
Бровко 77. У., беспартийный, сын полицейского. Ярый нацмен. Близко стоял к осужденному члену Адамовичу Алесю.
Кульбак М. 777., беспартийный, еврейский писатель. Прибыл в 1928 г. нелегально из Польши в БССР. Будучи в Польше, состоял заместителем председателя национал-фашистской еврейской литературной организации. Группирует вокруг себя националистически настроенных еврейских писателей, выходцев из социально чуждой среды, имеющих связи с заграницей».
И так списки за списками — по республикам. По тем же спискам большинство из них окажутся потом расстрелянными или лагерниками.
Во время съезда, используя агентурную сеть, НКВД регулярно (через день) информировал высшее руководство о настроениях в писательской среде. В частности, сообщалось о листовке, в которой авторы взывали к иностранным гостям. Вот она:
«Мы, группа писателей, включающая в себя представителей всех существующих в России общественно-политических течений, вплоть до коммунистов, считаем долгом своей совести обратиться с этим письмом к вам, зарубежным писателям. Хотя численно наша группа и незначительна, но мы твердо уверены, что наши мысли и надежды разделяет, оставаясь наедине с самим собой, каждый честный (насколько вообще можно быть честным в наших условиях) русский гражданин. Это дает нам право и, больше того, это обязывает нас говорить не только от своего имени, но и от имени большинства писателей Советского Союза.
Все, что услышите и чему вы будете свидетелями на Всесоюзном писательском съезде, будет отражением того, что вы увидите, что вам покажут и что вам расскажут в нашей стране! Это будет отражением величайшей лжи, которую вам выдают за правду. Не исключается возможность, что многие из нас, принявших участие в составлении этого письма, или полностью его одобрившие, будут на съезде или даже в частной беседе с вами говорить совершенно иначе. Для того, чтобы уяснить это, вы должны, как это [ни] трудно для вас, живущих в совершенно других условиях, понять, что страна вот уже 17 лет находится в состоянии, абсолютно исключающем какую-либо возможность свободного высказывания.