Сумерки (Размышления о судьбе России)

Яковлев Александр Николаевич

В марте 1923 года Ленин направил письмо членам Полит­бюро, руководству ОГПУ, Наркомата юстиции и Ревтрибуна­ла: «Изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспо­щадной решительностью, безусловно ни перед чем не оста- навливаясъ и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционного духовенства удастся нам по­этому расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь про­учить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».

К 1 апреля 1923 года большевистские мародеры изъяли ценностей в количестве: золота — 26 пудов 8 фунтов 36 зо­лотников; серебра — 24 565 пудов 9

фунтов 51 золотник; серебряных монет — 229 пудов 34 фунта 66 золотников; из­делий с жемчугом — 2 пуда 29 золотников; бриллиантов и других драгоценных камней — 1 пуд 34 фунта 18 золотников.

Сегодня трудно оценить чистую прибыль мародеров. Од­ни специалисты полагают, что она составляет не меньше двух с половиной миллиардов золотых рублей. Некоторые исследователи утверждают, что эту цифру можно, не греша истиной, увеличить раза в три.

А как же обстояло дело с закупками хлеба? Официальная советская статистика указывает, что в 1922—1923 годах хле­ба за границей было закуплено всего на один миллион руб­лей — и то на семена. Есть данные, что на эти цели было за­трачено до 9 млн рублей. Что же касается закупок скота и сельскохозяйственных орудий, то их не было вообще. В то же время американская организация — АРА к сентябрю

1922 года закупила для России хлеба, продуктов питания и других товаров на 66 млн долларов. Помощь голодающим России оказывали также Комитет Нансена, Международный союз помощи детям, Французский Красный Крест, Швед­ский Красный Крест, Швейцарский Красный Крест, Италь­янский Красный Крест, Католическая миссия и другие. Между тем российский хлеб отправлялся за границу. Напри­мер, в июне 1922 года в Мариупольском порту находилось около 300 тысяч пудов хлеба, приготовленных для продажи за рубежом.

В те страшные годы в России погибло от голода более 5 млн человек. У Ленина было достаточно средств, чтобы спасти голодающих от смерти, но он не захотел этого сде­лать, совершив тем самым чудовищное преступление пред народами России.

Куда же пошли несметные сокровища?

«Лихорадка на мировых биржах, вызванная резким паде­нием цен на золото, связывается специалистами с поступле­нием на мировой рынок больших партий этого металла из России. Партию большевиков, правящую ныне в этой не­счастной стране, вполне можно назвать «партией желтого дьявола», — писала английская газета «Гардиан» в марте

1923 года. То же самое отмечала «Таймс»: «Покупка левыми социалистами двух шестиэтажных домов в деловой части Лондона по аукционной цене в б миллионов фунтов стерлин­гов за дом и установка за 4 миллиона фунтов стерлингов помпезного памятника Марксу на месте его погребения сви­детельствуют о том, что большевикам в Москве есть куда тратить деньги, конфискованные у церкви якобы для помо­щи голодающим».

Итак, церкви разграблены, как и приказал Ленин, «с бес­пощадной решительностью» и «в кратчайший срок». 28 мар­та 1922 года «Известия» опубликовали список «врагов наро­да». Первым в нем был указан Патриарх Тихон. В мае арес­товали митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина, архиепископа Сергия, епископа Венедикта, протоиерея Ог­нева, председателя правления православных приходов Пет­рограда профессора Новицкого, настоятеля Казанского собо­ра Чукова, ректора Богословского института Богоявленского, настоятеля Исаакиевского собора Чельцова. Митрополит Ве­ниамин, архимандрит Сергий, профессор Новицкий были расстреляны. 4 мая 1922 года Политбюро постановляет за «антисоветскую деятельность» привлечь Патриарха Тихона к судебной ответственности. А через два дня он был взят под стражу.

Невообразимым пыткам был подвергнут Пермский архи­епископ: палачи вырезали у него щеки, выкололи глаза, об­резали уши и нос, а затем водили его по городским улицам, потом расстреляли. Приехавший в Пермь в связи с этой рас­правой Черниговский архиепископ Василий был схвачен и тоже расстрелян. Епископа Тобольского и Сибирского Гер­могена изуверы привязали к колесу парохода и включили ход. Митрополит Киевский и Галицкий Владимир также был изувечен и расстрелян. Всего было расстреляно 32 митропо­лита и архиепископа, тысячи священников, дьяконов и мона­хов, а также более 100 тысяч верующих.

В июне 1920 года ленинское правительство принимает ре­шение о вскрытии мощей святых, на сей раз во всероссий­ском масштабе, поскольку мародеры уже начали разрушать раки и до постановления. Только с 1 февраля 1919 по 28 сен­тября 1920 года в Архангельской, Владимирской, Вологод­ской, Воронежской, Московской, Новгородской, Олонецкой, Псковской, Тамбовской, Тверской, Саратовской и Ярослав­ской губерниях было совершено 63 вскрытия.

В архиве ФСБ хранится дело митрополита ярославского Агафангела, на обложке которого есть чья-то пометка: «Дело представляет исторический интерес». 5 мая 1922 года в Толг- ский монастырь, где проживал митрополит, прибыл «крас­ный» протоиерей Красницкий и потребовал от владыки, что­бы он подписал воззвание так называемой «инициативной группы» духовенства, обвинявшей Тихона и его окружение в контрреволюционной деятельности. Митрополит отказался. Спустя два дня с него была взята подписка о невыезде, а воз­ле кельи выставили охрану. Еще через месяц с небольшим ГПУ предъявило Агафангелу обвинение в том, что в 1917—

1922 годах он «использовал церковь против существующей власти». 30 октября 1922 года митрополит был заключен под стражу в Ярославле, а затем переведен в Москву — в тюрьму на Лубянке. 25 ноября 1922 года семидесятилетнего митропо­лита выслали в Нарымский край.

Наибольшее число жертв из православного духовенства приходится на 1937 год: тогда было репрессировано 136 900 че­ловек, из них расстреляно 85 300. В 1938 году соответствен­но — 28 300 и 21 500; в 1939 году — 1500 и 900; в 1940 году — 5100 и 1100. И, наконец, в 1941 году репрессировано 4000 свя­щеннослужителей, из них казнено 1900. Во время Отечест­венной войны власти были вынуждены несколько ослабить давление на церковь, но это вовсе не означало прекращения репрессий. В 1943 году общее число репрессированных пра­вославных священнослужителей составило более 1000 чело­век, из них расстреляно 500. В 1944—1946 годах количество смертных казней среди духовенства каждый год составляло более 100.

В 1917 году в России было около 78 тысяч православных храмов, 1253 монастыря и скита. В 1928 году осталось чуть больше 30 тысяч. В Москве из 568 храмов и 42 часовен за го­ды советской власти было разрушено 426, многие были за­крыты и обезображены. В 1922 году в Москве был снесен ве­ликолепный памятник архитектуры — часовня Александра Невского на Моисеевской площади (ныне часть Охотного ряда между гостиницей «Москва» и Госдумой РФ), построен­ная в память воинов, погибших в русско-турецкой войне. Большевики взорвали храм Христа Спасителя, построенный в ознаменование победы России над Наполеоном. Позже бы­ли снесены собор Казанской Божьей Матери на Красной площади, построенный в 1636 году в честь победы народного ополчения Минина и Пожарского над интервентами, и ча­совня Иверской Божьей Матери. До революции в Ярослав­ской губернии было 28 монастырей, к 1938 году там были за­крыты все монастыри и более 900 церквей.

После войны власть с энтузиазмом продолжала закрытие храмов, включая и послесталинское время. К 1963 году, напри­мер, число православных приходов по сравнению с 1953 годом было сокращено более чем вдвое. В Москве летом 1964 года впервые за послевоенное время был разрушен храм Малого Преображения. Подобное варварство гуляло по всему СССР. Скажем, в Днепропетровской и Запорожской епархиях в 1959 году было 285 приходов, а к 1961 году осталось всего 49. В 1963 году закрыли Киево-Печерскую лавру.