Сумерки
Шрифт:
– Да, – густо краснея, повторила я. Однако от нее так легко не отделаешься!
– Очень нравится?
– Очень, – прошептала я. – Намного больше, чем я ему. Но тут уж ничего не поделаешь! – Мои щеки снова залила краска.
К счастью, тут вмешался мистер Варнер, задав Джессике какой-то вопрос. Учитель все же заметил нашу болтовню. Хорошо, что он меня не вызвал! Джесс была готова и ответила правильно, а вот я, заглянув в тетрадку, тут же нашла пару ошибок.
На тригонометрии нам больше не удалось поговорить, а когда
– Имей в виду, на английском Майк спрашивал, понравился ли тебе ужин, – сообщила я.
– Правда? И что ты ему сказала? – не замедлила проглотить наживку Джесс.
– Что тебе очень понравилось. Знаешь, как он обрадовался!
– Как именно он спросил, и что ты ответила?
Остаток перемены и большая часть испанского прошли за структурным разбором фраз Майка и детальным анализом выражения его лица. При других обстоятельствах я бы ни за что не выдала Ньютона, поэтому чувствовала себя немного виноватой.
Наконец настал обеденный перерыв. Вскочив с места, я как попало покидала учебники в рюкзак. Судя по всему, мое приподнятое настроение не укрылось от Джессики.
– Ты ведь не сядешь за наш столик? – догадалась она.
– Не знаю, – неуверенно ответила я, боясь, что Каллен куда-нибудь исчезнет.
Но он ждал прямо за кабинетом испанского и был как никогда похож на греческую статую. Воздев глаза к небу и многозначительно взглянув на меня, Джессика унеслась прочь.
– Пока, Белла! – Ее тон не предвещал ничего хорошего. Пожалуй, мне сегодня стоит отключить телефон.
– Привет, – невесело проговорил Каллен. Наш разговор он слышал, можно не сомневаться!
– Привет!
О чем говорить, я не знала, и Эдвард тоже молчал, очевидно, ожидая благоприятного момента. Так мы и пришли в столовую. Вспомнился первый день – я снова завладела всеобщим вниманием!
Каллен встал в очередь, так и не сказав мне ни слова, хотя то и дело бросал на меня задумчивые взгляды. Теперь его лицо выглядело раздраженным, и я стала нервно теребить молнию куртки.
– Что ты делаешь? – закричала я, увидев, что он набрал целый поднос еды. – Это все мне?
Покачав головой, Каллен молча подошел к кассе.
– Половина мне.
Я скептически поджала губы, а Эдвард пошел к столику, за которым мы уже однажды сидели. Я то и дело ловила заинтересованные взгляды одноклассников, а вот Каллен делал вид, что ничего не замечает.
– Можешь выбрать то, что тебе нравится, – милостиво разрешил он, пододвигая ко мне поднос.
– Интересно, – я взяла большое яблоко, – что случится, если заставить вас есть обычную пищу?
– Ну, тебе всегда все интересно! – подначил Эдвард, качая головой. Бросив на меня злой взгляд, он взял кусок пиццы и с аппетитом съел. Я сидела с круглыми глазами. – Интересно, что случится, если заставить тебя есть землю?
– Я пробовала… один раз, на спор, – невольно рассмеявшись, призналась я. – Не так уж и противно.
– Знаешь, меня это нисколько не удивляет, – улыбнулся Эдвард и посмотрел через мое плечо. – За нами следит Джессика, вечером жди нового допроса. – Упомянув мою подругу, он снова помрачнел.
Отложив яблоко, я попробовала пиццу. Предстоящий разговор вряд ли будет приятным.
– Значит, официантка была хорошенькой? – небрежно спросил Эдвард.
– А то ты не заметил?
– Я не обращал внимания, у меня были заботы поважнее.
– Бедная девушка! – В такой ситуации я могла позволить себе великодушие.
– Кое-что из того, что ты сказала Джессике, мне не нравится! – прохрипел Эдвард, беспокойно глядя на меня из-под полуопущенных ресниц.
– Неудивительно! Знаешь, что говорят про тех, кто подслушивает? – мрачно спросила я.
– Я же предупреждал, что буду слушать!
– А я предупреждала, что не хочу, чтобы ты читал мои мысли!
– Верно, – нехотя признал он. – Но как же узнать, что ты действительно думаешь? Просто некоторые вещи мне не нравятся!
– Да что ты! – съязвила я.
– Сейчас это уже неважно!
– А что важно? – поинтересовалась я. Вот бы пододвинуться к нему поближе! Но я постоянно себя одергивала, вспоминая, что нахожусь в переполненной столовой, где за мной следят десятки любопытных глаз. Как жаль, что нельзя забыть об условностях!
– Почему тебе кажется, что ты мне нравишься меньше, чем я тебе? – прошептал Эдвард, пронзая меня золотистым взглядом.
Попав в плен волшебных глаз, я забыла, как дышать. Лишь огромным усилием воли я отвела взгляд в сторону.
– Ты опять!..
– Что такое? – удивился Эдвард.
– Ослепляешь меня! – выдавила я.
– Прости!
– Ладно, – вздохнула я. – Ты ведь не нарочно!
– Так ты ответишь на мой вопрос?
– Да, – прошептала я.
– «Да» – ответишь, или «Да» – ты действительно так думаешь?
– Да, я действительно так думаю. – Я изучала пластиковую поверхность стола. Мы замолчали, заговаривать первой не хотелось, а не смотреть на него стоило огромных трудов.
– Это не так, – мягко сказал он, и, подняв глаза, я с удивлением заметила, что выражение его лица смягчилось.
– Откуда ты знаешь? – прошептала я, чувствуя, что сердце вот-вот вырвется из груди. Как же мне хотелось ему верить!
– Почему ты мне не веришь? – Желтые тигриные глаза заглядывали в душу, словно пытаясь прочитать ответ прямо там.
Ну почему мне так трудно собраться с мыслями? Как мучительно трудно подобрать нужные слова! Я видела, что его сильно раздражает мое молчание.
– Дай мне подумать! – твердо сказала я.
Эдвард понял, что я собираюсь ответить, и его лицо просветлело. Я задумчиво сложила ладони веером и, прежде чем заговорить, долго сгибала и разгибала пальцы.