Сумка с миллионами

Смит Скотт

– Лиса стащила цыпленка у Педерсона, – сказал я.

– Ага, стащила, – кивнул Луи, – и прямо средь бела дня.

Джекоб еще раз посвистел Мери Бет. Через некоторое время нам показалось, что лай перестал удаляться. Мы прислушались.

Холодало. С поля дул холодный, морозный ветер. Единственное, чего я сейчас хотел, – это забраться обратно в фургон.

– Позови его еще раз, – предложил я.

Джекоб не обратил на мои слова никакого внимания.

– Может, он загнал ее, – обратился он к Луи.

Луи стоял, положив руки в карманы куртки.

Она была белой, в стиле милитари, цвет был предназначен для маскировки в снежную погоду.

– Похоже на то, – ответил он.

– Надо сходить за ним, – заметил Джекоб.

Луи кивнул, вынул из кармана шерстяную шапку и натянул ее на свою порозовевшую от мороза лысину.

– Позови еще раз, – сказал я.

Джекоб снова проигнорировал мое предложение, поэтому я решил крикнуть сам:

– Мери Бет!

От мороза мой голос стал тонким и тихим.

– Нет, сам он не вернется, – объявил Луи.

Джекоб вернулся к фургону и открыл дверь у места водителя.

– Ты можешь не ходить, Хэнк, – заметил он. – Если хочешь, подожди нас здесь.

У меня с собой не было шапки, да и обут я был явно не для того, чтобы лазить по сугробам. Только вот я знал, что и Джекоб и Луи ждут от меня одного ответа – они уверены, что я останусь ждать их в машине, как какой-то немощный старичок. Я был уверен, что, как только они отойдут на достаточное расстояние, они тут же начнут смеяться надо мной, а такого удовольствия я просто не мог им доставить, поэтому я ответил:

– Нет, я пойду с вами.

Джекоб залез в машину и начал что-то искать на заднем сиденье. Он достал охотничье ружье и маленькую коробочку с патронами. Взяв из нее один патрон, брат зарядил ружье и положил коробку обратно на заднее сиденье.

– Не стоит, – сказал Джекоб, – ты замерзнешь.

– Зачем тебе ружье? – спросил я.

Луи стоял сбоку от меня, но я заметил, что он как-то странно усмехается.

Джекоб только пожал плечами, поднял воротник куртки и молча повесил ружье на плечо.

Он был одет в ярко-красную парку. Цвет как всегда полностью соответствовал его вкусу и характеру.

– Это территория заповедника, – заметил я, – здесь нельзя охотиться.

Джекоб улыбнулся и ответил:

– Это будет маленькой компенсацией – лисий хвост за разбитые фары.

Сказав это, он взглянул на Луи и добавил:

– Я возьму только один патрон, вот и посмотрим, кому повезет больше. Разве, по-твоему, это не справедливо?

– Это превосходная затея, – добавил Луи, протянув первый слог, так что вместо «превосходная», у него получилось «пр-р-р-евосходная».

Они с Джекобом тут же рассмеялись. Успокоившись, Джекоб подошел к обочине и неуклюже шагнул в сугроб. Постояв несколько секунд на месте и восстановив равновесие, он медленно пошел вперед и вскоре скрылся за деревьями. Луи, все еще усмехаясь, последовал за ним. Я остался на дороге один.

Я сомневался и не знал, что выбрать – поддаться чувству гордости или желанию остаться в относительном тепле и комфорте. В конце концов я подумал о смехе

Луи, и моя гордость победила. С некоторым отвращением я шагнул в снег и пошел как можно быстрее, чтобы догнать Луи и Джекоба, которые ушли уже довольно далеко.

В лесу снега было по голень. Под гладкой блестящей поверхностью скрывались сломанные ветки, стволы упавших деревьев, камни, ямы, пни, – все это делало и без того не самую приятную прогулку намного тяжелее, чем даже я предполагал. Первым шел Луи. Он двигался довольно ловко, быстро виляя между деревьями, будто пытался скрыться от какой-то невидимой погони. Я шел за ним след в след. Джекоб довольно сильно отстал. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что он очень устал – лицо у него покраснело так, что было чуть светлее цвета куртки, и шел он очень медленно, с трудом переставляя ноги.

Несмотря на то, что мы прошли уже довольно много, собачий лай не приближался.

Мы двигались вперед еще минут пятнадцать. Потом неожиданно лес расступился, и мы вышли на небольшую поляну. По форме поляна оказалась овальной, а посередине нее была большая яма, как будто миллионы лет назад на это место упал огромный метеорит. Повсюду валялись сломанные деревья, в основном это были яблони – остатки от фруктового сада Бернарда Андерса.

Я и Луи остановились у края поляны, чтобы подождать Джекоба. Мы стояли молча, пытаясь перевести дух. Джекоб что-то крикнул нам, потом рассмеялся, но, признаться, ни я, ни Луи не поняли, что он хотел сказать нам. Я внимательно осматривал следы пса, Которые вели куда-то вглубь фруктового сада.

– Его здесь нет, – произнес я.

Луи прислушался к лаю. Он по-прежнему, казалось, был где-то очень далеко.

– Да, ты прав, – согласился он, – собака не здесь.

Я посмотрел вокруг – единственным движущимся объектом, который оказался в поле моего зрения, был Джекоб, он старательно, но по-прежнему очень медленно, пробирался по сугробам. Идти до нас ему еще оставалось ярдов пятьдесят. Куртка у Джекоба была расстегнута, должно быть, ему стало жарко. Даже с такого расстояния я слышал его тяжелое дыхание. Винтовку он использовал как посох, и прежде чем сделать очередной шаг, брат опускал ее в снег, опирался, а затем с трудом переставлял ноги. За собой Джекоб оставлял глубокие следы, которые частенько даже сливались в одну траншею, как будто он не шел, а прокапывал себе путь.

Пока Джекоб добрался до нас, он весь взмок. Бедняга сильно покраснел и запыхался. Некоторое время мы с Луи молча стояли рядом и смотрели на Джекоба, который пытался прийти в себя и отдышаться.

– Господи, – с трудом выговорил Джекоб, – надо было взять что-нибудь попить.

Джекоб снял запотевшие очки и начал вытирать их о куртку, а сам тем временем смотрел на снег с таким видом, как будто надеялся увидеть там бутылку с водой.

Луи, как волшебник, взмахнул рукой, поднес ее к правому карману своей куртки, достал банку пива, открыл ее, немного отхлебнул и протянул пиво другу.