Сундук истории. Секреты денег и человеческих пороков
Шрифт:
Нынче взаимоотношения базиса и надстройки перевёрнуты: ход реального производства напрямую зависит от его отражения в биржевом зеркале. Дабы предотвратить разрушения реальной экономики, властям приходится подпитывать живыми деньгами мёртвые построения финансистов.
Как я уже не раз говорил, чем дальше отрывается денежная масса от товарной, тем острее становится спрос, тем быстрее обесцениваются деньги, тем ощутимее их нехватка по сравнению с объёмом реальной сферы. Инфляция порождает дефляцию. А та неизбежно парализует экономическую жизнь. Не зря рекордные правительственные субсидии начала сентября 2008-го, фактически национализировавшие несколько ключевых секъюритизаторов, лишь на несколько дней приостановили падение заокеанской биржи.
По экономической же сути инфляция — налог на всех, у
Нобелевка против мира [59]
Нобелевские премии уже несколько десятилетий считаются самыми уважаемыми в мире. И в целом — вполне заслуженно.
Правда, премии по основным наукам чаще всего присуждаются — вопреки замыслу самого Альфреда Эммануиловича Нобеля — не молодым учёным, нуждающимся в поддержке их трудов, а ветеранам, чьи достижения уже давно не вызывают сомнений. Зато и авторитет этих премий никого не сомневает. [60]
59
2007.10.16.
60
Я знаю, что в русском этот глагол без возвратной частицы не употребляется. Но не люблю неполную парадигму — отсутствие у какого-то конкретного слова форм, обычных для других сходных слов.
В литературе слишком многое зависит от личных вкусов. Поэтому поощряются не столько самые блестящие, сколько самые бесспорные авторы. Но опять же редко приходится гадать: почему?
Даже премия банка Швеции по экономике, учреждённая через несколько десятилетий после смерти Нобеля, редко посрамляет его память. Её могут одновременно присудить двоим исследователям, исповедующим противоположные убеждения — так ведь и сама экономика пока так далека от точности, что их рассуждения представляются стороннему наблюдателю равно обоснованными, а непосредственное сопоставление последствий их применения слишком затемнено привходящими обстоятельствами.
Нобелевскую премию мира тоже достаточно часто присуждают вполне уважаемым людям и организациям — вроде Международного Комитета Красного Креста. Или хотя бы прекраснодушным идеалистам — вроде борцов с противопехотными минами (увы, это оружие незаменимо во многих жизненно важных для любого государства обстоятельствах, так что на его отмену не приходится надеяться) или министров иностранных дел Франции Аристида Бриана и Соединённых Государств Америки Франка Биллингса Келлога, инициировавших пакт 1928.08.27 об исключении войны из числа допустимых способов улаживания международных конфликтов [61] (инициаторы каждой войны считают её не просто допустимой, но обоснованной).
61
Здесь я ошибся. За это соглашение, заключённое в 1928-м и вступившее в силу в 1929-м, премию в 1930-м получил только Фрэнк Биллингс Келлог. Аристид Пьер-Гийомович Бриан и Густав Эрнст-Августович Штреземан получили премию в 1926-м — за Локарнские соглашения, гарантировавшие границы в западной части Европы. Впрочем, все эти соглашения рассыпались уже в 1939-м.
Увы, прекраснодушие самого норвежского парламента, присуждающего премии мира, порою совершенно слепо. Не зря ходит упорный слух: в числе основных кандидатов на премию за 1939-й год всерьёз рассматривались Адольф Гитлер, Эдуар Даладьё и Невилл Чембёрлен за соглашение о мирном разделе Чехословакии (Мюнхен, 1938.09.29) — репутацию комитета по премиям спасло лишь то, что Гитлер начал Вторую мировую войну 1939.09.01, за месяц с лишним до недели официального объявления решений.
Опровергнуть этот слух практически невозможно: по вековой традиции списки кандидатов не оглашаются, а любые неофициальные слухи ненадёжны. Но при взгляде на нынешнее решение та давняя история кажется правдоподобной.
Нобелевской
Землю вечно лихорадит. Размах нынешнего колебания весьма далёк от рекордов, давно выявленных климатологами, но всё же вполне ощутим. Более того, судя по известным характеристикам периодических изменений солнечной активности, температура поверхности нашей планеты (как и её соседей по Солнечной системе) будет расти ещё пару десятков лет, прежде чем наконец пойдёт на спад. Поэтому знать о ходе глобального потепления необходимо всем принимающим решения по части строительства, энергетики, сельского хозяйства и прочих занятий, существенно зависящих от климата.
Увы, новые нобелиаты не ограничиваются популяризацией фактов. Они ещё и рекламируют в качестве причины потепления парниковый эффект, якобы вызываемый ростом концентрации углекислоты и воды в земной атмосфере.
Невозможность парникового эффекта — по крайней мере пока в атмосфере не только присутствуют вода и углекислота, но и преобладают газы с промежуточной между ними молекулярной массой — строго доказал великий экспериментатор Робёрт Вуд ещё в 1909-м. С тех пор любые рассуждения на эту тему свидетельствуют в лучшем случае о глубоком невежестве, а в самом вероятном — о мании величия: мол, человечество уже столь могущественно, что способно всерьёз изменить климат собственной планеты.
Увы, у экологической истерии есть и причина посерьёзнее любой психиатрии — экономическая. Например, уже давно подсчитаны миллиарды, заработанные E.I. du Pont de Nemours на запрете фреонов в пользу созданных ею заменителей — дорогих, куда менее эффективных, зато долгое время производимых ею монопольно — под предлогом озоновых дыр, образующихся по совершенно естественным причинам. Потери, вызванные ростом энергопотребления холодильников, да и жертвы пожаров и взрывов вследствие заправки аэрозольных баллончиков всякой горючей дрянью вместо идеально безопасных фреонов, множатся ежегодно — но это, по военному выражению, collateral damage.
На фоне глобального потепления озоновые дыры меркнут. Техническое перевооружение, необходимое для снижения выбросов углекислоты по воле зелёных, требует затрат, невозможных ни для кого, кроме Североамериканской Зоны Свободной Торговли, Европейского Союза да Японии. Прочий мир обречён на катастрофический энергодефицит. Паралич его экономики убьёт уже не тысячи — как от запрета фреонов — а десятки миллионов ежегодно.
Самый недостойный нобелиат на моей памяти — Ясир Арафат. Главный террорист мира получил премию 1992-го [62] за обещание — так и не выполненное — ограничить террор, если все его требования исполнят и арабов в Палестине полностью отдадут под его владычество. Но все убитые не только Арафатом, но и всеми террористами мира не заметны даже на фоне нынешних жертв воинствующего экологизма. А уж если сбудутся пожелания нобелиатов 2007-го — не то что Арафат, но даже Гитлер покажется далеко не худшей идеей норвежского нобелевского комитета.
62
Вместе с Шимоном Ицхаковичем Перским (Пересом) и Ицхаком Нехемиевичем Рубицовым (Рабином).
От Вассермана до Кноблауха [63] (*)
Фамилия мне досталась знаменитая. Ещё мой дед — кардиолог Анатолий Соломонович Вассерман — изучил немало документов (и даже напряг многие из своих контактов с коллегами по самым разным врачебным специальностям), чтобы точно установить: ни в каком родстве со знаменитым немецким иммунологом Августом фон Вассерман (1866.02.21, Бамберг — 1925.03.16, Берлин) — создателем первой реакции на выявление сифилиса — наша семья не состоит.
63
2008.10.22.