Супермодель и фанерный ящик. Шокирующие истории и причудливая экономика современного искусства
Шрифт:
Майнор не присутствовал на аукционе, но сделал победившую ставку. Предварительно картина оценивалась в сумму от 6 до 8 миллионов долларов, а ее резервная цена составляла 5 миллионов. Ставка Майнора составила 8,6 миллиона плюс премия покупателя, всего 9,67 миллиона долларов.
Позднее Майнор узнал, что аукционный дом продавал «Мирное царство» от своего имени, а картина была приобретена им в качестве гарантии за невыплаченный кредит, который «Сотби» выдал своему консигнанту ювелиру Ральфу Эсмериану.
Майнор отказался платить за «Мирное царство». «Сотби» обратился в суд, а Майнор подал встречный иск. Он утверждал, что, не сообщив о кредите, аукционный дом «выдал себя
В марте 2010 года судья окружного суда Южного округа Нью-Йорка Барбара Джонс приняла решение в пользу «Сотби». Судья, к удивлению многих наблюдателей из мира искусства, сказала, что финансовая заинтересованность аукционного дома в картине Хикса была гарантией и не эквивалентна «имущественному интересу». («Сотби» сообщает в каталоге об имущественном интересе значком треугольника; в описании картины Хикса такого значка не было.) Судья Джонс также постановила, что «Сотби» не имел фидуциарной обязанности перед Майнором добровольно раскрывать свою заинтересованность.
Когда Майнор отказался платить, «Сотби» продал «Мирное царство» в частном порядке за 7 миллионов. Возможно, на уменьшении цены сказалось падение цен между маем 2008 года и временем продажи или, может быть, то, что картина Хикса «сгорела», так как ее продали несколько раз за короткое время.
Хэлси Майнор подал апелляцию в ноябре 2010 года. К моменту написания книги по делу не было никакого движения; возможно, он отказался от апелляции.
Между аукционными домами и арт-дилерами всегда были трения: снисходительность со стороны аукционных специалистов и недовольство дилеров тем, что они теряют долю на рынке из-за посягательства аукционных домов. При этом между ними существует некий симбиоз. Некоторые произведения современного искусства на вечерних аукционах поступают от дилеров. Кроме того, дилеры среди тех немногих важных лиц, которые предоставляют гарантии консигнантам.
Но мир арт-дилеров постоянно меняется и развивается; супердилеры на подъеме, мейнстримовские дилеры в упадке. Меняется и характер конкуренции между дилером и аукционным домом. Об этом мы будем говорить в следующей части книги.
Арт-дилеры
Гагосян и эволюция супердилера
Я обожаю Ларри Гагосяна, но мне всегда чудится музыка из «Челюстей» при его приближении. Он, бесспорно, самый успешный арт-дилер в последние двадцать — тридцать лет, и его превосходные, крепко сбитые выставки в конце концов принесли ему невольное уважение мира искусства.
Новые коллекционеры, из которых многие стали мультимиллиардерами благодаря деловой сметке, чуть не со слезами на глазах благодарят своего арт-дилера, потому что он делает так, что они выглядят утонченными, обладающими вкусом и стилем в окружении своих невообразимо крутых шедевров.
Ларри Гагосян — самый влиятельный арт-дилер в истории, будь то по авторитету, по количеству галерей или по ежегодному обороту. Это супердилер из супердилеров. Его глобальная империя в настоящее время насчитывает тринадцать галерей: по три в Нью-Йорке и Лондоне; две в Париже; по одной в Лос-Анджелесе, Риме, Женеве, Афинах и Гонконге. И еще «временное помещение» в Рио-де-Жанейро. В 2012 году, до открытия его новейшей лондонской галереи, Шарлотта Бернс из The Art Newspaper оценила общую площадь галерей Гагосяна в 153 тысячи квадратных футов (14200 квадратных метров). Это три с лишним футбольных поля и примерно на 10 процентов больше выставочной площади галереи Тейт Модерн. Гагосян говорит, что в его галереях никогда не заходит солнце. Учитывая, что между Лос-Анджелесом и Гонконгом 12 часовых поясов, он прав, разве что с самой маленькой натяжкой.
Он представляет семьдесят шесть художников и работает еще с тридцатью двумя, то есть делит их с другими дилерами. У него 165 работников в разных странах, и он проводит по 60–70 выставок в год, каждая по 3–5 недель. Его галереи ежегодно делают около 1,1 миллиарда долларов на продажах по всему миру, много больше 3 миллионов ежедневно, не считая выходных. На него приходится около 2–3 процентов мирового рынка современного искусства и 15 процентов верхнего ценового сегмента этого рынка.
Среди художников Гагосяна Джефф Кунс, Эд Рушей, Ричард Принс, Андреас Гурски и Цзэн Фаньчжи. До декабря 2012 года в их число входил Дэмьен Херст. Гагосян представляет наследие Энди Уорхола, Роя Лихтенштейна, Пабло Пикассо и Альберто Джакометти. Его клиенты-мегаколлекционеры: С. И. Ньюхаус, Дэвид Геффен, Илай Броуд, Франсуа Пино, Стивен Коэн и другие.
Карьера Гагосяна в искусстве началась, когда ему было тридцать лет, в 1975 году, в районе Лос-Анджелеса Вествуд-Виллидж. По легенде, он занял 75 долларов, чтобы арендовать дворик у своей матери, накупил постеров с картинами по 2 доллара, поместил их в алюминиевые рамы и продал все по 15 долларов. В 1980 году у него уже была галерея, и он представлял на Западном побережье таких художников, как Эрик Фишль, Ричард Серра и Фрэнк Стелла, которые все были представлены в нью-йоркских галереях. Даже в этом начале своей карьеры он получал основные деньги как посредник при заключении сделок с «вторичным» искусством между лос-анджелесскими коллекционерами.
В Нью-Йорке он начал работать со знаменитыми арт-дилером Лео Кастелли, который первым выставил Джаспера Джонса и Роберта Раушенберга в 1960-х, а в 1970-х представлял Уорхола. По словам Кастелли, Гагосян разбирается в искусстве: «У него отличный глаз; Ларри может сказать, что делает одну из двух прекрасных картин прекраснее, чем другая».
Работая с Кастелли, Гагосян привлек внимание серьезных коллекционеров, таких как Ньюхаус, Геффен и Саатчи. В 1989 году он открыл галерею на Мэдисон-авеню, в помещении, которое когда-то занимал «Сотби». Через год он открыл галерею на Вустер-стрит в нью-йоркском Сохо, оформленную Ричардом Глюкманом.
Когда художник переходит к Гагосяну, цены на его картины вырастают, особенно цены сравнительно молодых художников, таких как Джон Каррин или Сесили Браун. О Гагосяне много говорили после того, как он принял к себе Каррина в 1993 году. Аукционный рекорд Каррина на тот момент составлял 430 тысяч долларов; в течение нескольких лет одна из его работ ушла с аукциона за 848 тысяч. Вскоре после этого Гагосян продал картину Каррина частным образом за 1,4 миллиона. Прежде чем Сесили Браун перешла к Гагосяну, ее абстракции продавались по 15 тысяч долларов. Через два года одна из них была продана на лондонской ярмарке Frieze, как сообщалось, за 800 тысяч.