Супермодель и фанерный ящик. Шокирующие истории и причудливая экономика современного искусства
Шрифт:
Фактически даже идут споры, какой белый цвет лучше всего годится для белого куба. Эдвард Винкельман, автор книги «Как организовать и управлять коммерческой художественной галереей», описывает тонкое психологическое воздействие, которое оказывает каждый оттенок. В своей первой нью-йоркской галерее Винкельман использовал чуть желтоватый оттенок «белый голубь» Бенджамина Мура, чтобы воспроизвести теплую атмосферу британского паба. Переехав в новое помещение на Западную Двадцать седьмую улицу, Винкельман использовал «супербелый» Бенджамина Мура, чтобы создать атмосферу «исследования и дознания». В галереях Гагосяна в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе использован оттенок белого, придуманный архитектором Ричардом Мейером, который называется «мейерский белый».
Галереи Гагосяна, Цвирнера и Глимчера находятся на самом верху пирамиды художественного рынка. Они и другие супердилеры представляют художников, достигших большого коммерческого успеха, но эти художники составляют незначительную долю — 1 процент всех современных художников. Большинство художников представлено у дилеров по меньшей мере на уровень ниже. Перед многими такими дилерами стоят гораздо более сложные вопросы, чем в какой цвет выкрасить новое выставочное пространство в роскошном здании. Мейнстримовские дилеры и их трудности — тема следующей главы.
Искусный дилер
Мы все хотим думать, что творчество художника само по себе — это единственное, что важно и что определяет его успех, но все мы знаем, что это не всегда так. Бывает, что творчество художников, которые одновременно вышли на сцену, вращались в одних и тех же кругах и добились признания аналогичными картинами, встречало очень разный прием на рынке искусства. Джеффри Партон, директор галереи Marlborough Fine Arts
Несмотря на все растущее значение супердилеров, мейнстримовские дилеры по-прежнему играют главную роль на большей части поля. Они стоят на уровень ниже, чем супердилеры, но именно они решают, кто выйдет в мир современного искусства. Именно в мейнстримовской галерее серьезные коллекционеры впервые могут увидеть работу нового художника и задуматься о ней. Именно эти галереи, а не супердилеры и аукционные дома решают, какие художники воспарят до самой вершины мира искусства.
Каждый мейнстримовский дилер обычно представляет 15–25 художников, которым он раз в полтора-два года устраивает персональные или групповые выставки у себя в галерее. Дилер продвигает художника в пишущих об искусстве СМИ, в среде музейных кураторов и коллекционеров. Галерея готова понести убытки на первых двух или трех выставках нового художника; она идет на это, ожидая получить доход на последующих показах и перепродажах на вторичном рынке. Если художник успешен на этом этапе, его покажут на художественных ярмарках помельче и затем в мейнстримовских галереях других городов. Работы самых успешных художников окажутся на крупных ярмарках и в местных аукционах. Именно о них напишут художественные журналы.
Мейнстримовские дилеры сосредотачиваются в тех же городах, где находятся и супердилеры, в частности в Нью-Йорке, Лондоне, Лос-Анджелесе, Париже и Пекине. Именно туда едут коллекционеры. Во второстепенных городах тоже есть сильные мейнстримовские галереи, но, как правило, дилеру и его художникам выгоднее быть в пятидесятой галерее Нью-Йорка или Лондона, чем в первой Сиэтла или Сан-Паулу. Необходимость находиться в контакте с авторитетными мейнстримовскими дилерами — одна из причин, почему многие современные художники предпочитают находиться с ними в одном городе или где-то поблизости.
Если это пять общепризнанных столиц современного искусства, есть ли еще важные в этом смысле города? Я номинирую Гавану. Кубинская культура и искусство расцвели вопреки американскому эмбарго, удушающей бюрократии и ограниченной свободе выражения. Поспрашивайте в городе, и вас направят в мастерские современных художников, таких как Эстерио Сегура, Абель Барросо и арт-коллектив Лос Карпинтерос; цены договорные, если только рядом нет туристических групп. Galeria Habana в настоящее время представлена
Гаванский Высший институт искусств ISA — один из лучших в мире. В выходные, когда рядом нет чиновников, посетители могут увидеть студенческие картины и договориться о покупке непосредственно с художником — это в своем роде непрекращающаяся выставка выпускников. При этом покупатели вносят вклад в одну из больших странностей мира современного искусства. Кубинское государство платит своим 4 миллионам рабочих в среднем 19 долларов ежемесячно. Частный охранник или работник ресторана может зарабатывать по 80 долларов в месяц, но ему придется отказаться от продуктовых карточек и государственной системы здравоохранения. Лучший студент ISA, на которого есть спрос у иностранцев, может зарабатывать по 1 тысяче долларов и больше каждый месяц, при этом все материалы и выставочные площади ему предоставляет государство. Он может войти в 10 процентов кубинцев, получающих самый большой доход, и, пожалуй, в 1 процент самых зарабатывающих кубинских художников. Может быть, выпускники Йельского и Колумбийского университетов, магистры искусств, выбрали не то учебное заведение!
Некоторое современное искусство с Кубы нашло признание среди дилеров в США и Европе, которые уже принимают меры на случай драки за художников, которая начнется сразу же, как откроется Куба.
Но вернемся на Запад. Самая серьезная угроза мейнстримовским галереям обсуждалась в предыдущей главе: то, что их самых успешных художников переманивают супергалереи. Когда художники уходят, они забирают с собой часть клиентской базы. В действительности, даже если мейнстримовский дилер тщательно подбирает художников, на каждых десять новых четыре не добьются большого коммерческого успеха и уйдут из галереи после одной-двух выставок. Трое будут выставляться в течение нескольких лет, прежде чем уйти, у двоих сложится долгая карьера с умеренным доходом, а один — может быть, один — добьется широкого признания и высоких цен. И только один художник из двухсот — из тех двухсот, которые «один из десяти», — когда-либо увидит свою картину на вечерних торгах в «Кристи» или «Сотби».
Один из десяти должен генерировать достаточную прибыль для дилера на выставках, ярмарках и вторичных продажах, чтобы окупить вложения в остальных девятерых. Если этого одного художника переманят, экономическая база мейнстримовской галереи окажется в опасности.
Иногда признанный художник обращается к независимому дилеру и начинает выставляться в конкурирующих галереях. В 2012 году галерея Hauser & Wirth показала Стерлинга Руби на Сэвил-Роу в Лондоне, где Руби уже представляет галерея Spruth Magers, находящаяся недалеко на той же улице. У художника Питера Дойга состоялась выставка в Лондоне у Майкла Вернера, хотя его там же десять лет представляла Виктория Миро. В обоих случаях новые галереи не переманивали художников; их просто делили.
Даже без переманивания и дележа традиционной модели мейнстримовской галереи с разных сторон угрожают опасности. Под ударом находятся конструктивные слабости галерейной системы: высокие наценки и локально сосредоточенная реклама, в то время как рынок искусства становится все более глобальным. Ярмарки, аукционные дома и Интернет гораздо эффективнее позволяют охватить иностранную клиентуру.
В настоящее время супердилеры делают на ярмарках до 70 процентов годовых продаж. У многих мейнстримовских дилеров эта доля гораздо ниже. Крупнейшие ярмарки могут не допустить к участию дилера, если он не может привезти с собой достаточное количество работ брендовых художников. Или дилера могут допустить, но у него не хватит средств послать на ярмарку сотрудников. По иронии судьбы ярмарки задумывались дилерами в качестве главного оружия против наступающих на рынок аукционных домов. Однако, когда несколько дилеров заняли сравнительно доминирующее положение, топовые ярмарки стали более избирательно подходить к своим участникам и отсеивать некоторых мейнстримовских дилеров.