Супершпионы. Предатели тайной войны
Шрифт:
О Кристель в то время Гийом уже говорил редко и неохотно делает это и сейчас. Во время процесса пара — эффектно для прессы — показывала посторонним свое дружеское согласие. После возвращения в ГДР они вскоре развелись. По окончании конспирации у них уже не было причин держаться вместе.
В 1981 году Гийома освободили. В ГДР он был награжден не только орденом «За заслуги», но и виллой на озере.
Объединение Германии снова сделала его — на сей раз уже легально — гражданином ФРГ. Возникли ли у Гийома за семь лет заключения новые представления о жизни? Внешне это, конечно, незаметно. Он все еще рассматривает свой шпионаж у Брандта как «шедевр». Историю своей двойной жизни он изображает как захватывающий
Таким его должен был видеть и сын. Но его он потерял. Пьер отрекся от отца и взял девичью фамилию своей матери: Пьер Боом сегодня полностью на стороне Кристель, которая с горечью вспоминает о годах с супершпионом: «Потерянное время, потерянная жизнь.»
Под этим она подразумевает не шпионскую работу. Ее она одобряет. Возможно, она имеет в виду многочисленные «амуры» пройдохи Г. Г. Как бесцеремонно он обманывал ее как раз в Бонне, она узнала лишь на допросах. Экс-шпион молчал долго. А теперь он открыто говорит: «Кристель вообще лучше всего не стоило бы вступать со мной в брак. Я не могу быть верным.» До такой самокритики бывший разведчик дошел лишь в последние годы.
Он оправдывал путь своей жизни. Здесь все ясно и логично. Все совпадает. Есть ли сомнения, оправдалось ли это все? Конечно же, нет! И, наконец, он находит, что «хорошо, что сейчас достигнуто единство Германии.» Объяснение удобно: «Когда я был за рубежом, у меня были только идеальные представления о родине. С сегодняшней точки зрения, полностью зная ситуацию в ГДР, я совсем не плачу о ней.»
Неужели мы ожидали, что Гийом все еще будет клясться в верности ГДР? Возможно, он не плакал бы о государстве СЕПГ уже в году 1974, если ему представился бы шанс остаться в ФРГ со своим «приемным отцом» Брандтом. Он мог бы и дальше блистать своим организаторским талантом на службе Боннской республике. Для своего сына он оставался бы внимательным, любящим отцом. Время от времени он ездил бы в Южную Францию, для наслаждения души. А у лягушачьих лапок есть своя притягательная сила.
Такой жизни лишило его не только Федеральное ведомство по защите конституции, но и ГДР.
Дилер
Понедельник, 20 мая 1985 года, половина четвертого утра.
В номере 763 отеля «Рамада Инн» на Монтгомери Авеню в Роквилле, штат Мэриленд, звонит телефон.
Джон Уокер вздрагивает. Он бодрствует. Несмотря на раннее утро, он не сомкнул глаз целую ночь. Слишком много мыслей кружатся в его голове. Слишком много за последние часы пошло не так, как следовало!
После короткой паузы он подымает трубку: «В чем дело?»
«Мистер Джонсон?» - спрашивает взволнованный голос.
«Да, что Вам нужно?»
«Сэр, это Вам принадлежит бело-голубой «Форд АстроВэн»?»
«Да.»
«Мне очень жаль, сэр, но какой-то пьяный ударил Вашу машину на нашей стоянке гостиницы. Я прошу Вас немедленно спуститься в холл, чтобы запротоколировать происшествие.»
«О’кей», - отвечает Джон Уокер, разыгрывая спокойствие, «я сейчас буду.»
Но он совсем не спокоен. «Не старый ли это трюк?» - спрашивает он себя, одевая брюки, и медленно подходит к окну. Осторожно он слегка сдвигает в сторону занавеску. Все спокойно, по крайней мере, снаружи. «Слишком глупо», думает он, «мне следовало бы поставить микроавтобус в зоне видимости.»
События последних часов в замедленном режиме прокручиваются у него перед глазами, пока Джон Уокер завязывает шнурки своих высоких кроссовок.
Пятнадцать часов назад он покинул свой дом в Норфолке, штат Вирджиния, поехал по шоссе № 64 до Ричмонда, а затем свернул на шоссе № 95 по направлению к Вашингтону, Федеральный
Как обычно, когда он останавливался в отеле «Рамада Инн» в Роквилле, чтобы передать КГБ секретный материал, Джон и на это майское воскресенье запланировал три часа, чтобы отдохнуть перед тем как вечером опустить в тайник (dead drop) очередную порцию информации, не торопясь поужинать (стек с салатом и картофелем) и тщательно изучить описание дороги к «мертвому почтовому ящику» Советов.
Около восьми часов вечера он двинулся в путь — строго по инструкции КГБ. Каждый светофор, каждый поворот, все особенности дороги, точные расстояния, даже продуманные маневры, с помощью которых Джон смог оторваться от возможных преследователей, были описаны в памятке КГБ, которую ему прямо в руку положил его советский ведущий офицер во время их последней встречи в январе в Вене. Паранойя русских вовсе не возникла на пустом месте: все машины советского посольства в США сразу определяются ФБР по номерным знакам. К тому же, русские дипломаты не могут отъезжать от Вашингтона дальше, чем на 40 км. Чтобы обмен шпионского товара на наличные проходил с наименьшим риском для сторон, КГБ заранее до мельчайших подробностей, продумывал каждый шаг, который должен был совершить Джон Уокер.
Как обычно, он сначала подъехал к заранее оговоренной мачте линии электропередач в округе Монтгомери, к которой кто-то прислонил жестяную банку от лимонада «Севен-Ап»- знак, что советский контактер уже готов к обмену. Затем Уокер со своей стороны бросил такую же банку у другой заранее определенной мачты — сигнал для КГБ, что шпион тоже готов. Затем поездка косым бесконечным зигзагом до «мертвого почтового ящика» — толстого, узловатого дуба, под который он прячет свой темный пластиковый кулек с «горячим товаром». Параллельно с этим, разведчик КГБ из советского посольства в Вашингтоне кладет свой кулек с несколькими тысячами долларов в мелких купюрах в другое место, где-то в пяти километрах отсюда. Маршрут и время для обратного пути так продуманы КГБ, что Джон свои деньги, а русский свой материал забирают из тайников тоже практически одновременно.
Но именно этот пункт процесса 16 мая 1985 года сорвался по совершенно непонятным для Уокера причинам. Более того: после того, как он не нашел, как надеялся, в 10 часов вечера пластиковый кулек с 200 000 долларов наличными, он вернулся к месту, где оставил «товар». И тут ужасный сюрприз: «товара» нет!
«В этот момент я ясно понял: игра окончена. Каждую минуту я рассчитывал на то, что из кустов на меня бросятся агенты ФБР с пистолетами в руках и арестуют меня. Но ничего не произошло,» — вспоминал позднее Джон Уокер.
«Возможно, это только какое-то недоразумение с русскими, ведь история с автопроисшествием правдива», - успокаивал он себя. Через пять минут после странного телефонного звонка в половине четвертого он готовится покинуть гостиничный номер. Внезапно в его голове проскальзывает мысль: «Куда деть письменные инструкции и фото КГБ для обменной акции прошлого вечера?» Если только сотрудники ФБР крутятся в отеле, арестуют его и найдут предательский конверт, то его шансы будут совсем плохи — в этом уверен очерствевший после восемнадцати лет работы на советскую разведку Джон Уокер. Он решает еще раз прозондировать ситуацию в коридоре и поискать надежное укрытие.