Супруг по заказу
Шрифт:
Она лежала неподвижно и, казалось, не дышала, только слегка вздрагивала. Он тоже трепетал, но не от мощи собственной страсти, готовой выпорхнуть на волю. Она сказала, что любит его. Неужели это правда? Поняла ли она, что сейчас сказала? Имеет ли хоть какое-то представление о том, что выговорили ее уста?
– Невилл… – Она судорожно вздохнула, что сразу вывело обоих из транса.
– Тебе не больно? – с трудом выдавил он.
Ее глаза были такими огромными, что даже в полумраке спальни все клубящиеся в ней эмоции читались, как в раскрытой книге. Потрясение. Страсть.
Он закрыл глаза и, не дожидаясь ответа, стал медленно двигаться в ритме, который должен принести давно желанное облегчение… как ему, так и ей. Но он не хотел смотреть в эти нежные, любящие глаза.
Он мог дать ей физическое удовлетворение. Но не хотел, чтобы она любила его. Потому что знал, насколько недостоин этой любви. С самого начала он намеревался соблазнить ее. Убедил себя, что она может облегчить его боль, и, преследуя свою цель, игнорировал все упреки совести.
Он эгоистичный подонок, но сознание этого ничего не меняло. Он хотел Оливию. Должен был ее получить. Но одно знал твердо: ее любви он не заслуживал. И не мог на эту любовь ответить. Давно потерял способность любить… Но подарить ей наслаждение? Это в его силах.
Поэтому он сделал все, чтобы дать ей это наслаждение, тем более что желал этого с того момента, как увидел Оливию. Он пробудит в ней женщину, и тогда она забьется в экстазе, о существовании которого до сих пор не ведала. И сам получит разрядку, в которой так отчаянно нуждался.
Оливия ощутила, как ее лоно раздается. Сначала она чувствовала себя чересчур наполненной его плотью. Шокированной вторжением. Ошеломленной мучительной близостью. Но с каждым выпадом, с каждым новым приливом жара потрясение постепенно переходило сначала в изумление, а потом и в готовность ответить на ласки. Так вот он, чудесный, волшебный, передаваемый шепотком секрет об отношениях мужчины и женщины. Все ее тело, казалось, набухало, пульсировало и двигалось в заданном им ритме.
Почему она так долго противилась ему? Сознавать, что это мощное тело движется над ней, сосредоточено исключительно на ней… Это ни с чем нельзя сравнить…
Ее руки неустанно скользили по его спине и плечам, по буграм чуть влажных от пота мышц. В какой-то момент движения из осторожных стали требовательными.
– О, Невилл! – простонала она, не сознавая, что говорит. Чувства были так сильны и с каждой секундой воспламенялись все больше. Пламя поднималось все выше. – Невилл, Невилл, – выдыхала она с каждым выпадом.
И он отвечал на каждый призыв, пока ритм не стал почти невыносимо быстрым. Тело Оливии горело, словно она стремилась вырваться из собственной кожи и возродиться, но уже другой. Совершенно иным созданием. И самым поразительным было то, что она желала этого. Желала, чтобы он никогда не останавливался. Никогда.
– Невилл, Невилл… о, любимый мой… о…
Она не столько слышала, сколько ощущала ответ…
Он все увереннее подводил ее к самому краю…
Оливия издала беспомощный крик, когда произошел взрыв. Наслаждение наполнило ее, вырвалось на волю и заодно окутало Невилла, потому что он на миг застыл, испустил громкий крик и, задрожав, вошел в нее
Несколько минут, великолепных минут великолепного смятения они лежали вместе. Почти без сознания.
Так вот что это такое – любовь между мужчиной и женщиной…
Насытившийся разум. Насытившееся тело…
Думать об этом было странно, и все же иного и быть не могло…
Оливия вздохнула. Невилл поцеловал ее.
– Я люблю тебя, – пробормотала она, наслаждаясь тяжестью его массивного тела. И хотя ей было трудно признаться, все же она сказала правду. – Я люблю тебя, Невилл.
Он медленно приподнялся и лег на бок.
– Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно, – улыбнулась она. – Прекрасно. Как может не быть прекрасно после того, что они только сейчас делали?
Но Невилл почему-то не улыбнулся в ответ. Только прижал ее к себе, так что ее голова оказалась под его подбородком. Хотя она не видела выражения его лица, все же чувствовала некую неловкость. А ведь она инстинктивно чувствовала, что этот момент должен быть исполнен умиротворения. Но сейчас между ними существовало напряжение. Напряжение, исходившее от Невилла.
Она сделала что-то не так?
– Невилл… – начала Оливия.
– Шшш. Послушай меня. Послушай… завтра ты сообщишь матери, что мы поженимся. Я поговорю с Джеймсом. Он разозлится на меня за то, что произошло между нами, но все же, думаю, втайне обрадуется.
– Но, Невилл! – воскликнула Оливия, пытаясь приподняться на локте. – Ты прав, но… – Она осеклась, встретив его настороженный взгляд. Почему он насторожен именно сейчас?
Но Оливия поняла, в чем дело. Он был не в своей тарелке с той минуты, как она сказала о своей любви. С ее первого признания в любви.
Прохладный ветерок коснулся влажной кожи на плечах и руках. Она сказала, что любит его, но не дождалась ответного признания. Может ли оказаться так, что он хочет жениться на ней без любви?
Хотя Оливия знала, что множество браков совершаются именно по этому принципу, но после того, что сейчас произошло между ними, не хотела верить, что ее ждет то же самое. Она любила Невилла и ждала ответной любви.
– Я люблю тебя, – повторила она, бросив ему эти слова как вызов. Слова были сказаны, перчатка брошена, и, глядя в его глаза, Оливия отчетливо видела, как он уходит в себя.
Удаляется от нее. Ей словно ледяной водой в лицо плеснули: слишком горька оказалась правда.
Но он тут же притянул ее к себе и попытался накрыть смятой простыней.
– Любишь меня? После того, как я столько раз давал тебе поводы сердиться, ты по-прежнему любишь меня? – шутливо допрашивал он, переворачивая Оливию так, что снова оказался меж ее бедер. – Любишь меня? Или вот это? – продолжал он, лаская и целуя ее. Возбуждая так, как несколько минут назад. Его руки и губы дарили столько наслаждения, что Оливия, казалось, в нем утопала. Он собирался еще раз подвести ее к пику экстаза. Кульминации желания и вечной любви… если не считать того, что сам он не привносил в их слияние ни капельки любви. В отличие от нее. И поэтому теперь она боролась с обольстительным зовом желания.