Супруг по заказу
Шрифт:
В его глазах было столько страдания, что Оливия невольно сжалась.
– Я не достоин тебя, – продолжал он тихим, измученным голосом. – И не могу исправить причиненное тебе зло. Но вижу, что женитьба на тебе была бы еще большим злом. А ты, выйдя за меня, совершила бы величайшую в своей жизни ошибку. Ты заслуживаешь лучшего.
Какой ужас – слышать эти слова! Ужасно слышать, но еще хуже знать, что он им верит.
Она вздрогнула и обхватила себя руками. Но не отвернулась. Потому что твердо знала: он в ней нуждается. Он посчитал, что если сделает
Но прежде всего он должен принять ее любовь и рассказать правду о своих кошмарах. Очистить себя от угрызений совести, которые его терзают.
– Кошмары или нет, – начала она, – я хочу, чтобы мы поженились. Этой ночью не случилось ничего такого, что бы изменило мое мнение на этот счет.
Он опустил плечи, напомнив ей затравленного медведя, которого она видела в детстве. Огромный раненый зверь продолжал отмахиваться от наседавших борзых. Эта гнусная сцена до того поразила девочку, что она убежала в слезах.
Но на этот раз не убежит. На этот раз она останется, потому что перед ней раненный в самое сердце человек; И она поможет ему излечить кровоточащие раны на сердце и в душе.
– Не пытайся прогнать меня, – предупредила она, шагнув к нему. – Потому что я полностью вознамерилась получить тебя в качестве мужа.
Он настороженно уставился на нее:
– Я не могу позволить тебе сделать это. Ты не понимаешь, во что ввязываешься.
– Понимаю. Впервые в жизни понимаю. В самом начале я считала тебя просто очаровательным ничтожеством. Человеком, к которому не должна была испытывать влечения, но тем не менее испытывала. Но постепенно я узнавала тебя лучше. Медленно и часто против своей воли. Но узнала. – Она остановилась почти на расстоянии вытянутой руки от Невилла.
«Пожалуйста, вложи мне в уста необходимые слова», – взмолилась она и, глубоко вздохнув, продолжала:
– Сначала передо мной предстал настоящий любитель и знаток лошадей, содержащий великолепную конюшню. Потом я обнаружила, что ты прекрасный хозяин для своих работников и арендаторов. Справедливый. Человек, который трудится наравне с ними. Признаюсь, что в то время вовсе не хотела, чтобы ты оказался именно таким. Но теперь рада. Ты хороший человек, Невилл, и, что важнее всего, доказал себе, что ты заботишься о племяннике и умеешь быть добрым к измученной и несчастной маленькой девочке.
Его губы растянулись в горькой полуулыбке.
– Как быстро ты забыла человека, который оскорбил тебя и не раз пытался соблазнить!
Оливия спокойно покачала головой:
– Нет. Я не забыла этого человека, хотя, признаюсь, не понимаю его. Почему ты, добрый и благородный со всеми остальными, вел себя так вызывающе по отношению ко мне? Так издевался над всем, что я говорила или делала? – Она уловила проблеск света в темных, угрюмых глазах.
– Потому что ты достойный противник.
Улыбка мелькнула на губах Оливии,
– Достойный противник, – повторила она. – Но тебе больше не придется сражаться, Невилл. Больше никаких битв. Ни со мной, ни с собой, И уж конечно, с людьми, населяющими твои сны.
Искра в его глазах немедленно исчезла. Он отвернулся.
– Эти люди… – пробормотал он, но тут же запнулся, и Оливия поняла, что он мучительно ищет слова. – Эти люди никогда меня не покинут… Всегда будут преследовать меня во снах… и в жизни. Я думал, что смогу от них избавиться. Но ничего не вышло.
Это усталое признание в собственном поражении потрясло Оливию. Сердце заныло так, что, казалось, вот-вот разорвется. Мысли тревожно метались в поисках выхода. Как излечить его раны?
– Помнишь, ты сказал Саре, что у нее есть семья, которая ее любит, и что никогда не стоит принимать их любовь как должное? Ты также сказал, что ее отец всегда будет с ней и следует задумываться о том, каких поступков он ждет от нее. Таков был твой совет, Невилл, тот, что так ее утешил и заставил опомниться. Но стоило бы и тебе следовать этому совету.
– Так и есть. В память о своих родных я забочусь о Вудфорд-Корте, хотя иногда…
– Я не говорю о том, каких поступков ждали бы от тебя родители. Я говорю о твоих друзьях. Тех, что приходят к тебе в снах. Тех, что погибли в том сражении. – В этот момент его лицо исказилось такой мукой, что к глазам Оливии подступили слезы. – Я… думаю, Невилл, твои друзья хотели бы, чтобы ты помнил, какими они были при жизни. Не терзался из-за того, какая жизнь могла бы у них быть. Не верю, чтобы они желали тебе испытывать такие угрызения совести лишь потому, что ты выжил, а они – нет. Не хотели бы, чтобы ты отворачивался от подаренной тебе жизни. Если ничего другого не остается, тогда хотя бы живи ради них.
Невилл едва смел взглянуть на Оливию. Она так добра, так заботится о его чувствах, хотя он не заслуживал такого участия. И, что поразительнее всего, хотела выйти за него замуж. По-прежнему хотела… Несмотря на то что она стала свидетельницей одного из самых ужасных его кошмаров, свидетельницей его слабости и страха, по-прежнему верна своей клятве стать его женой. Его, человека, который никогда не проведет ночь рядом с ней. Человека, ничтожного настолько, чтобы обольстить ее для своих собственных, эгоистичных целей.
Ну вот. Он добился этих целей своими интригами. Но у победы оказался горький вкус. Она заслуживает гораздо лучшего, чем он. Человек лучше его и порядочнее отпустил бы ее.
Он никогда не был так силен, как хотелось бы. Всегда терпел поражение. Но не в этот раз. Сейчас он должен быть храбр и отважен. И наконец-то откроется кому-то… ей, той, которая больше всех на свете небезразлична ему. Поведает обо всем, что сделал. Всю правду о его постыдно-трусливой натуре. Он поднял голову, и предстоящий ужас, столь же неумолимый, как грядущий поединок, окутал его тяжелым удушливым одеялом.