Сущность Эф
Шрифт:
– Его убили… и вы к нему побежали?
– Да нет… по сюжету в него стрелять должны были, когда все случилось, мы и не шелохнулись никто… потом уже стоп, снято, минут пять прошло, спохватились, лежит, не шевелится…
– Оружие на площадке было?
Актеры смущенно косятся на пластиковые автоматы, полицейские с надеждой смотрят реквизит, вдруг попадется настоящее оружие – оружие не попадается. Люди в форме прочесывают музей, никого не впускать, не выпускать, ищут автоматы, что-то подсказывает Фабиану – не найдут…
– Давно знали убитого?
Фабиан хмурится:
– Два года… как сериал шел… вот я сценарий
– Стойте-стойте, вы сначала героя придумали, потом Венкеля встретили, или…
– …Да… нет… не… слушайте, чесслово, не помню я…
– Не помните?
– Не помню.
Полицейский бормочет что-то, кто их поймет, этих творческих людей, да они сами себя не понимают…
– Скажите… – полицейский хмурится, – конфликты какие-нибудь у вас с покойным были?
Фабиан хочет поспешно сказать нет, – тут же спохватывается, понимает, что не сможет сказать нет.
9
– Там это! Это!
– Чего такое?
– Да это же!
– А чего – это?
– Это – это!
– Да чего?
– Да это же самое!
Мальчишки орут, перекрикиваются, бегут, мамки орут, чтоб со двора не бежали, да какое там – бегут, только пятки сверкают, скорее, скорее, по главной улице, и к центру города, там же это… это самое…
Тпррру-у-у, стой.
Замирают возле оцепления. Осторожно приглядываются, как бы просочиться через ограждения, они же потихонечку, они же одним глазком, – не-е-т, люди в форме строго смотрят, чтобы никто не просочился, никто не пролез, ну, мальчишки и не лезут, так, глазами смотрят, а что, нет такого закона, что нельзя глазами смотреть. Смотрят, не понимают, что это за это такое, и почему из-за этого этого улицу перекрыли. Кумушки у ворот переговариваются, а чего там такое в центре, да кто ж его знает, вроде как аномалия какая-то, а я слышала, там пришельцы приземлились, да ты что, какие пришельцы, что ты несешь вообще, там вон земля разверзлась, и демоны ада вылезли. Да какие демоны, что вы мелете вообще, да ничего я не мелю, по телевизору же сказали…
– А дальше нельзя.
Таксист осторожно косится на пассажира, говорит:
– А дальше нельзя.
– А что такое? – Фабиан выволакивает себя из сна, смотрит в пустоту улицы.
– Оцеплено.
– А-а, ну-ну… – Фабиан выволакивает из машины массивное тело, идет к оцеплению, откуда уже выгоняют всех, всех, всех, кто-то рвется проехать, кого-то не пускают. Ну что там кричит таксист сзади, что ему неймется, что…
Что такое?
– А… а там… а нельзя…
– А в чем дело?
– А-а-а-а… там это… это…
Таксист боится, таксист оторопело показывает на что-то неведомое, жуткое, белесое, облепившее город там, там.
Фабиан кивает, вижу, вижу, размашистым шагом идет к веревкам с красными флажками, даже не смотрит на белое, жуткое, лежащее на земле. Два человека в форме бросаются Фабиану наперерез, машут руками, нельзя, нельзя, Фабиан говорит два слова, Фабиана пропускают – вот так, сразу, без вопросов. Толпа любопытных на улице изумленно смотрит, как пропускают Фабиана, большого, массивного, грузного. Может, надо быть большим, массивным и грузным, чтобы пропустили, да нет, вон толстяк какой-то просочиться пытался, не тут-то было, завернули, а он еще руками махал, а-а-а-а, я так всю жизнь на работу ходи-и-и-и-л, да что за беспредее-е-е-л, но его никто не слушал.
Ну да ладно.
Не до него.
И не до кого, и не до чего.
Главное – Фабиан. Вот Фабиан заходит за ограждения, охранники почтительно расступаются, кто-то спешит за Фабианом на полусогнутых, а можно автограф, на кого-то недовольно шикают, какой еще автограф, чего ты пристал, видишь, человек делом занят…
Да, Фабиан делом занят, Фабиан идет по улице, где лежит вот это белое, неведомое, и что-то белое хрустит под ногами Фабиана, он раньше и не знал, что это что-то может хрустеть. Человек в форме одергивает идущего, вы осторожнее, здесь опасно, что опасно, почему опасно, да вот же, человек в форме показывает наверх, на крыше нависло что-то полупрозрачное, острое, массивное. Вот-вот, упадет, голову проломит, мало не покажется. Фабиан кивает, спасибо, спасибо, идет дальше, кто-то снова сигналит – осторожнее, Фабиан смотрит вверх, там ничего нет, совсем ничего, тогда что же… не додумывает, земля скользит под ногами, роняет Фабиана – массивная туша рушится в белое, холодное, рыхлое. Кое-как поднимается, отряхивается, оглядывается – что-то тут не так, что-то людей в форме не видно, рассосались, расползлись кто куда, попрятались, что-то… Стена разверзается, из стены вырывается ледяное дыхание, Фабиан видит оскаленную ледяную пасть, ощеренную сосульками…
Стоп-стоп-стоп.
Недовольно хлопает в ладони, ледяная пасть меркнет, исчезает. Люди смотрят, люди ждут разноса, ну, сейчас начнется…
И верно, вот оно всё и начинается. Это что такое, говорит Фабиан, это что такое, я вас спрашиваю, наделали тут непонятно чего, какие-то пасти, зубы какие-то… ну откуда у них зубы, откуда пасть, в сценарии четко прописано – нематериальная субстанция. Нематериальная, а вы мне что сделали. Да мне-то что, что вы там представили, хоть запредставляйтесь себе, мне надо, чтобы вы как в сценарии сделали, вот что… Люди смущенно отступают, художник по эффектам бледнеет, молодой еще, недавно сюда пришел, боится всего. Фабиан подходит к оскаленной льдинками пасти, бросает туда кусок сахару.
10
Тибор сжимает зубы.
Вдох-выдох.
Так еще отец покойный учил, когда все жилки трясутся, надо так – вдох-выдох.
Идет, прислушивается к себе, пытается понять – началось или не началось, нет, вроде бы еще нет. Доходит до перекрестка, огибает женщину с коляской, останавливается, нашаривает в кармане телефон, да, слушаю, ага, ага, уже иду, сейчас буду. Хочет перейти улицу, на секунду замирает у витрины, смотрит на расставленные там часы, хочет шагнуть на переход…
Вот оно.
Здесь.
Сейчас.
Сжимает голову в ладонях, сгибается пополам, как от сильной боли, скрипит зубами, с трудом выжимает из себя:
– Пус… пус-ти… пус-ти… пус-ти…
Люди осторожно обходят Тибора, кто-то пугливо косится, дамочка на каблучищах делает крюк, чтобы подальше от Тибора, а то мало ли, еще не хватало, на людей кидаться начнет.
– Пусти… пусти… – срывается на крик, на хрип, – отпусти! Отпусти!
Падает на колени, сильнее зажимает голову ладонями, стискивает зубы. Прохожие шарахаются в стороны, кто-то набирает какой-то номер, алло, тут человеку плохо, да не знаю я, что случилось, да я его первый раз вижу…