Сущность
Шрифт:
Лин улыбнулся, представив, как Сафар терроризирует бедолагу, тыча в висок своим страшным оружием. Полковник по несколько раз в день, теряя терпение от долгого простоя, кидался в диспетчерскую и требовал заправки. Это выглядело забавно, хотя Болтун был не на шутку напуган.
– Думаешь, мне не все равно, кому наливать? – продолжал он, темпераментно жестикулируя. – Я кому только не наливал, и мне плевать, что у вас за компания и куда вы претесь на своей тарахтелке. Главное, чтобы платили! Будь ты Пират или потрошитель, плати – и получишь, что хочешь, если оно у меня есть Видишь, я никуда не сообщаю, не информирую главный пост, а ведь мог бы! И все почему? Из уважения к тебе, док.
– Благодарю, но мы тебе не заплатим. дружок, имей это в виду. – заметил Лин.
– Да ради Бога, не надо! Пусть я тупой Болтун, но хорошего я не забываю. Думаешь, я не помню, как ты лечил мои язвы, когда родная мать брезговала ко мне прикоснуться? Думаешь. я забыл, благодаря кому я такой красивый? Не забыл, док, поэтому я вам выдам бесплатно, было бы что, и даже запасную кассету дам, просто так, по дружбе. Но сейчас ничего нет! Вот после Сезона ожидается партия товара. – Болтун обратился к одному из экранов и ткнул пальцем в строку развернувшегося графика. – Вот, это то, что вам подойдет. А сейчас скажи своему приятелю, чтобы перестал суетиться, а лучше вспомнил о Боженьке, который ему скоро ой как понадобится! Понял? Все – аудиенция закончена! – он демонстративно отвернулся.
– В чем дело? – Лин вновь развернул парня лицом к себе. – Почему он должен вспомнить о Боженьке? Объясни.
– Потому что они скоро появятся, – нервно хохотнул Болтун. – Так было в прошлый раз и до этого, и теперь все думают, что это повторится.
– Что повторится?
Диспетчер с непритворным страхом оглядел помещение, словно опасаясь, что где-то в углу притаился невидимый враг. Откуда-то потянуло холодком, или доктору это только показалось. Болтун стал непривычно серьезен и поведал страшную историю о невидимках, терроризирующих колонию в Сезон ветров, когда люди оказываются полностью отрезанными от внешнего мира. Все началось после того, как прорубили шахту №18. Рабочие даже видели вынесшееся из-под земли туманное свечение, но приняли его за какие-то подземные газы. А потом настал Сезон ветров, колония ушла под землю, как делала это все 16 лет своего существования, но на этот раз колонистам не удалось расслабиться, потому что начали происходить странные вещи. То отключалось энергопитание и внутри наступал невыносимый холод, то нарушалась герметичность хранилищ кислорода, то появлялись какие-то надписи на стенах. Это еще не считая страшных голосов и преследующих людей жутких сновидений. Когда Сезон закончился, колонисты бросились с планеты с первым же транспортом, но многие затем вернулись, в том числе и Болтун, чтобы пережить те же кошмары в следующий раз.
– А что делать, у меня на счету уже кругленькая сумма, а получить ее смогу, только если отработаю еще пять лет, – словно извиняясь, пояснял диспетчер. – Деньги, док, вообще сладкая штука, а такие – даже слаще жизни… Зато в следующий раз мы знали, что надо делать – каждый обзавелся собственным кислородом и отоплением и засел в своей дыре на весь Сезон. Но не всем повезло, кое-кто свихнулся, двое вообще от страха выскочили наружу и их унесло ветром. Некоторые стали уезжать на Сезон ветров, но многие остаются. Ты же знаешь, что за эти недели счета прирастают на 10%. Кому захочется терять такую сумму… А машину не обманешь, если зарегистрировался на выезд, то – все, на денежки не рассчитывай.
Лин закрыл лицо руками и подумал, что Роби был прав. Приключения, действительно, продолжаются и, похоже, конца им не будет никогда. В его жизни не должно быть покоя. Не должно! Пора наконец с этим смириться, так уж записано где-то там наверху. Он поблагодарил Бога за предоставленную возможность отправить хотя бы семью подальше отсюда. Конечно, сразу не разберешь, что в рассказе испуганного парня правда, а что миф, которыми обрастает рано или поздно каждая внеземная колония. Но это вполне могло быть правдой и тогда… Лин содрогнулся, представив, что не встретил бы сегодня Фатха.
Снова потянуло холодком. Диспетчер втянул голову в плечи и скосил глаза вправо, затем влево. Доктор тоже огляделся, но ничего подозрительного не увидел.
– Почему никто не рассказал нам об этом раньше?
– Нам не разрешается об этом говорить. – Болтун жалко улыбнулся. – Это я тебе так… по старой дружбе…
Лин не успел спросить, кто наложил запрет на разговоры о приведениях, потому что в диспетчерскую шумно ввалился Сафар в сопровождении двух вооруженных парней, затянутых в бронеформу. Полковник с ходу сгреб долговязого диспетчера за шиворот, выволок из кресла и приставил к кадыку пистолет.
– Гаденыш, все-таки ты заставил меня застрять в этой дыре! – прогремел он.
– Док, спаси меня от него! – завизжал Болтун.
Лин не отозвался. Он увидел через раскрытую дверь, как лампы, освещающие безлюдный коридор, медленно гаснут одна за другой. Заметив тревогу в глазах доктора, Сафар выпустил диспетчера и обернулся. Лампы угасли окончательно и наступила кромешная тьма. После нескольких мгновений растерянного молчания кто-то из военных чертыхнулся и возмутился, что не запускают аварийную систему.
– Без па-па-паники, – стуча зубами, проговорил Болтун. – Это они… Сейчас достану фонарь… у меня все предусмотрено… Где же он… черт… проклятье… вот, нашел…
Вспыхнул свет, и люди увидели испуганные лица друг друга. Даже у Сафара подрагивал щетинистый подбородок. "И почему я не улетел с Тиной", – подумал доктор Лин.
На К-16 начинался Сезон ветров.
Эпизод 17
Надежды Главного советника прибыть на родину незамеченным рухнули, едва самолет начал заходить на посадку. Внизу уже ожидали, задрав головы к небу, сотни людей, сверкали на солнце позолоченные погоны военных и инструменты музыкантов, готовых оживить струны и барабаны в любой момент. Официальные представители толпились у обочины посадочной полосы, усыпанной розовыми лепестками, за из спинами нетерпеливо переминались вездесущие репортеры. За оградой аэропорта колыхалось и пенилось цветами многоцветное людское море.
– Как они узнали? – вслух подумал Ананд и обратился к пилоту. – Можно сесть где-нибудь подальше от города?
– Ты что! – возмутилась жена. – Видишь, как люди тебя любят, они, может быть. с ночи занимали места поближе, чтобы только увидеть тебя.
– Так как, будем садиться или нет. господин Ананд? – переспросил пилот.
– Я пошутил, – сказал Ананд, – разумеется, сажайте самолет… здесь.
Перед тем, как выйти наружу, Басанти заботливо оправила на муже костюм и попросила Кришну даровать ему терпения. Дверная панель отошла в сторону, и в салон хлынуло горячее солнце в сопровождении музыки и криков "Ура!" Через минуту Главный советник был весь обсыпан лепестками роз и увешан гирляндами из цветов. Он торжественно прошел вдоль шеренги почетного караула, произнес обязательную приветственную речь, полюбовался на нарядных танцовщиц и виртуозных музыкантов, отведал традиционных сладостей, поднесенных на золоченном блюде, снялся с местными официальными лицами для хроники, побеседовал с журналистами, интересующимися исключительно доктором Аум, и облегченно вздохнул, упав на сидение открытого автомобиля. Пришлось согласиться на наземный транспорт, так как улицы кипели пляшущими и поющими людьми, которым нужно было помахать рукой.
Торжества по случаю приезда знаменитого соотечественника, завершились далеко за полночь. Ананд вернулся в отцовский дом совершенно обессиленным, но счастливым. Здесь все было по старому, и он умиротворенно уснул в саду в беседке, укрытой москитной сеткой, под пение сверчков.
Друг детства и начальник местной полиции Сингх пригнал свой флаер, как и было условленно, на рассвете. Прокравшись мимо видящих сладкие сны домочадцев, Ананд и Басанти захватили с собой немного провизии и взмыли в небо.