Суженая для дракона
Шрифт:
Стоявший буквой «П» стол позволял рассадить гостей по рангу, никого при этом не обидев. Родители заняли место во главе, за «перекладиной». Раньше Эдуард, может, и обиделся бы на это — таким образом ему непрозрачно намекнули, что желанная власть от него ускользнула. Но теперь у него нашлись проблемы поважней: языкатая молодая супруга и ее божественная родня, предсказуемо сверлившая Эдуарда неприязненными взглядами.
Молча расселись по местам: Эдуард и супруга с одной стороны, ее сестра с Аороном — с другой. Возле жены сидела ее бабушка, богиня мудрости. Дед, бог искусств, сел возле
— Доброе утро, — наконец-то искренне улыбнулся отец Эдуарда, заметив, что каждому нашлось достойное его место. — Рад приветствовать высоких гостей в моем скромном дворце.
«Моем» Эдуарда задело, но не сильно, — он внимательно следил за мимикой божеств.
«Устроят сейчас тут представление», — с тоской подумал он, уже и не надеясь нормально позавтракать.
На переодевание ушло не так уж много времени — помощь служанки в таких делах все же была неоценима, как бы ни пыталась Вика наряжаться самостоятельно. Светка практически сразу ушла к себе, тоже готовиться к эффектному появлению перед родичами.
В коридор Вика вышла за пять-семь минут до назначенного срока и буквально нос к носу столкнулась с мужем, щеголявшим в камзоле, рубашке, штанах и туфлях. Не успела Вика ответить на его намек насчет брачной ночи, как из своих дверей появились Аорон и Светка. Дядя практически полностью скопировал наряд мужа, только его камзол был темно-зеленого цвета, а запонки на рубашке — серебряные. Светка красовалась в синем платье того же фасона, что и Вика. «Ну прям семейка потомственных аристократов, без пяти минут правители собственных государств», — весело фыркнула про себя Вика, неспешно спускаясь с мужем под руку по широкой мраморной лестнице.
Вообще, конечно, жизнь здесь в разы отличалась от жизни на Земле. Там ни отец, ни мать в аристократов не играли, вели себя просто, не спокойно, сами даже в магазин ходили. Вика и Светка без проблем общались со своими сверстниками с разных ступеней социальной лестницы и даже не помышляли ни о чем большем, чем отдых в Турции или Лондоне. Ничего того, чего не мог бы себе позволить бизнесмен средней руки, в их жизни не существовало. Очутившись в другом мире, Вика сейчас ощущала себя рыбой, немилосердно выброшенной из глубин океана на пустой песчаный берег. Не умеешь дышать? Отращивай легкие, не думай о жабрах. Как ходить на хвосте? А зачем тебе хвост? Вот тебе ноги. Учись на них.
И Вике все сильнее хотелось устроить грандиозную истерику, с битьем посуды, фонтаном слез и криком до надсаженного горла. Подстава! Какая же подстава!
«Успею еще, — решила она про себя, все ближе подходя с мужем к обеденному залу. — Не родители, так этот… супруг который, за все ответит».
В зале, широкой, хорошо освещенной комнате, уже сидели за столом люди… «Существа, — напомнила себе Вика, вспомнив, что людей как таковых здесь нет. — Существа разных рас».
Отца мужа она узнала сразу. Рядом с ним сидела высокая статная брюнетка, видимо, супруга. Кроме них, в комнате находились миниатюрная блондинка средних лет и высокий шатен, широкоплечий, с цепким взглядом.
«Ну, здравствуйте, ба и дед, — невесело хмыкнула про себя Вика. — Где б мы еще увиделись».
Слуга отодвинул стул. Вика села, приготовилась
Глава 19
Боги во всех книгах, древних и современных, описывались, как существа опасные, намного опаснее демонов. Да и сильнее их, что уж тут скрывать. Не то чтобы им поклонялись, скорее, признавали их власть над этим миром и населявшими его расами. Эдуард надеялся ни разу в жизни не встретить ни единого бога. Кому понравится общаться с тем, кто заведомо сильнее и опаснее тебя самого? Но судьба в очередной раз решила посмеяться над мечтами и надеждами Эдуарда. Мало ему было жены, наполовину богини, и ее сестры, тоже богини наполовину, так теперь за одним столом с ним сидели настоящие боги! Выглядели они, правда, как недовольные непослушанием великовозрастных внучек бабка и дед. Но Эдуард прекрасно знал, что эти «бабка и дед» при необходимости за минуту сравняют его дворец с землей.
Первое ели молча: старательно насыщаясь, чему голодный Эдуард был несказанно рад. Потом принесли второе, и началось живое общение.
— Даже не знаю, — насмешливо произнес бог искусств, отрезая от мясной отбивной кусочек, — поздравлять вас обоих со свадьбой или посочувствовать? Тоже сразу обоим?
Эдуард недовольно поджал губы. Его жена весело улыбнулась:
— Я обещала маме, что местную природу мы точно не тронем.
— Маме, значит, — прищурился бог. — И как она поживает, мама ваша?
— Великолепно. Мы как раз собирались в длительный морской круиз все вчетвером, когда папа внезапно ошарашил нас со Светкой новостями о другом мире.
При упоминании о папе бог досадливо нахмурился. Эдуард только в общих чертах знал ту темную историю, нигде в летописях подробностей не встречалось. Молодая, неопытная, по меркам богов, богиня любви влюбилась в опасного демона, позволила себя обольстить и совратить и сбежала с ним в другой мир. По словам летописцев, в тот год была жуткая гроза, не прекращавшаяся больше недели. Так изволили гневаться боги.
— И что именно он сообщил? — между тем вступила в разговор богиня мудрости.
— Что у меня, как оказалось, есть жених, и что нам с сестрой надо пожить в другом мире, недолго, правда, — легкомысленно пожала плечами жена.
Эдуард видел, что она не лжет, но при этом что-то старательно не договаривает. А еще он видел, что жена пытается казаться намного глупее, чем есть на самом деле. Ну, или же развлекается таким образом.
— Недолго — это сколько? — перехватил нить разговора бог искусств.
— Он не уточнял, — и тут же, без перехода. — А вы правда боги? Такие же сильные, как Аорон? Мы тут с сестрой развлечься хотим. Нам не помешала бы божественная помощь.
Эдуард мысленно застонал.
Вика видела, что бабушка с дедом недовольны упоминанием отца. Родители никогда не рассказывали, как познакомились друг с другом, старательно переводя разговор на другую тему. И Вика со Светкой считали, что там была какая-то темная история. Но вот какая… Вика сделала себе зарубку порыться в летописях или прижать к стенке любимого муженька — что-то он должен же знать.