Суженая для дракона
Шрифт:
— Как? — иронично спросила тогда Вика. — Как они могли его знать? Лично, что ли, были знакомы?
— В храм зайди, на лица статуй посмотри, — фыркнула тогда Света. — Аорон на себя похож целиком и полностью.
Да; в столице существовал храм всех богов. Но появляться в нем и любоваться статуями родичей Вика не хотела.
— Десять дней, — Света потянулась и зевнула. — Всего десять дней, и можно устраивать очередной показ.
— Платья готовы? — деловито уточнила Вика.
Сестры сидели в своем кабинете в доме мод, обсуждая
— Угу. Почти все. Осталось парочку самых трудных доделать.
— Отлично. Ты не забыла, что мы сегодня на балу с мамой встречаемся?
Света поморщилась:
— Не хочу я туда. Если они все орали как резаные, когда она на пару минут заскочила, то теперь, на балу, начнется невесть что.
— Не начнется, — Вика пожала плечами. — Мама сказала, что теперь, когда она провела в Бездне несколько дней, ее флюиды; или что там у нее; уже не настолько сильно влияют на живых существ вокруг.
— О да. Всего лишь произойдет пара десятков разводов, — проворчала Света.
— Так и скажи, что боишься, — поддела ее Вика.
— Я? Чего?
— Того, что твои чувства к Альберту проявятся.
— А они есть?
— Ой, да прекрати. Вы не общаетесь, но я ж вижу, как ты на него смотришь.
— Правильно. Прибить готова.
— Ага, ага. От ненависти до любви один шаг.
Света ответила. Нецензурно. И это еще больше убедило Вику в ее правоте. Света банально трусила. Ей не хотелось признаваться в своих чувствах к наглому принцу. Тем более на людях.
Глава 52
К балу дворец готовили не только слуги, но и боги. Аорон и дед Вики несколько часов укрепляли заклинаниями все поверхности, стараясь свести на нет возможные последствия появления на балу богини любви. Пессимистично настроенный Эдуард не верил, что это поможет. Что или кто способен устоять перед такой силой? Эдуард слышал байку, что даже бог смерти уступил свою добычу по настойчивой просьбе богини любви. Правильно. Он хоть и бог, но чувства имеет. А богиня способна проклясть так, что света белого не увидишь. Вот поэтому все время до бала Эдуард ходил злой, мрачный и разраженный. Слуги старались держаться от него подальше, придворные откровенно его избегали. И только Вика, пользуясь материнско-отцовской защитой, откровенно насмехалась.
— Бедные драконы с таким принцем. Они при одним твоим виде шарахаются от тебя и сливаются со стенкой. Эдик, не смотри на меня букой. Ничего с твоим дворцом не случится. Два бога наложили сильную защиту.
— И одна богиня ее легко разрушит, — буркнул недовольно Эдуард.
Он не видел смысла в будущем непонятном развлечении. Для чего оно? Кому и что хочет доказать богиня любви. Ну, узнают парочки, что в их союзе любовь и не ночевала. Дальше что?
Впрочем, как это часто бывает в жизни, мнения Эдуарда в данном случае никто не спрашивал. А потому в назначенное время, в богато украшенном зале, появились и взбудораженные новостью придворные, и сама богиня, смотревшая вокруг с мягкой материнской улыбкой. Эдуард прекрасно чувствовал, как от нее в разные стороны исходит сильнейшая мощь.
Сверкая и нарядом, и улыбкой, богиня первую часть бала общалась со своими родственниками и дочерьми, а затем, когда ожидание среди аристократов достигло апогея, богиня хлопнула в ладоши, и зал окутали красные линии. Прямые, косые, изогнутые, они методично связывали всех существ в зале друг с другом. Несколько минут, и у части линий поменялся цвет на черный, синий, желтый, оранжевый. Трактовки всех цветов Эдуард не знал, но предполагал, что там присутствуют ненависть, раздражение, безразличие, страх. В общем, любые привычные чувства.
Эдуард посмотрел на себя и Вику. Красный. Любовь. Что ж, значит, им обоим повезло. И хоть они не признавались в своих чувствах друг другу, любовь жила в их сердцах.
Тот же цвет был у линий, соединявших родителей Эдуарда, Вики и самой богини любви. И у Светы, стоявшей неподалеку от Альберта, линии тоже были красными.
Эдуард повернулся к Арине и Ричарду. Красный. Отлично. Просто превосходно. Вот родственники кузины обрадуются, когда придется отдавать ее за начальника стражи.
Придворные между тем пришли в себя, и в зале ожидаемо начались выяснения отношений.
Вика; потянувшись, удовлетворенно улыбнулась. Все шло так, как она и хотела. Эта парочка, Альберт и Света, удостоверилась во взаимных чувствах друг друга и сразу же начала ругаться. Как они ругались, любо дорого было посмотреть. Возле Светы тут же материализовались котики, зарычали, но разозленного Альберта было не остановить. Крики, шум, гам, размахивание руками. На остальные пары, развлекавшиеся подобным образом, Вика не смотрела, следила только за сестрой. Вот они оба выдохлись, злобно посмотрели друг на друга. Альберт сделал шаг к Свете, котята предупреждающе зарычали и исчезли. А Альберт впился в губы Светы страстным поцелуем.
— Подглядывать нехорошо, — услышала Вика насмешливый голос мамы, и они с Эдиком оказались в своей спальне.
— Вообще-то, я собирался проследить за порядком, — проворчал он недовольно.
— Там и без тебя есть кому, — Вика зевнула. — Ты лучше позаботься о беременной жене.
— Позаботиться, значит, — Эдик прищурился, подошел к лежавшей на постели Вике, наклонился над ней. — Ты уверена?
Вика призывно облизнула губы.
Эдик поднял руку, щелкнул пальцами, и оба внезапно оказались на лесной поляне, под густой сенью деревьев, куда практически не проникали лучи солнца.
— Эдик? — удивленно вскинула брови Вика.
— Захотелось разнообразия, — улыбка у Эдика была, словно у кота, переевшего сливок.
Под спиной у Вики оказалось что-то теплое и пушистое: то ли покрывало, то ли одеяло, то ли плед. В любом случае, замерзнуть на голой земле ей не дадут.
Еще один щелчок пальцами, и с парочки исчезла вся одежда, включая трусы.
Вика показательно поежилась: было не холодно, но как-то непривычно. Теплый ветерок обдувал обнаженное тело.
— А если нас увидят?