Суженая

Майер Аврора

Идём и просто молчим. Я не представляю, о чём завести разговор, я к этому совершенно не готова.

— Ноги сильно болят?

— Да, есть немного.

— Пойдём ко мне, я тебе обработаю раны. И помажу мазью, завтра и не заметишь, что была травма.

Я остановилась, повернулась к нему лицом и внимательно смотрела в его глаза. Почему-то сразу вспомнилось про презерватив, он был со мной, если что. Дурочка, что за пошлые мысли в моей голове. Я бы совсем не отказалась от чудодейственной мази, но было реально очень

страшно остаться с ним наедине. Парень излучал секс на километр, и чувствовала это не только я, он был сплошной ходячий соблазн.

— Да нет, и так заживёт.

— Дай посмотрю.

Он присел передо мной на колени и приподнял сарафан.

— Нет, Алис, нужно обработать, там кровь. Учти, у нас тут нет антибиотиков, если что, поэтому лучше не запускать, — сказал он деловито.

Что ж, почти убедил. Я смотрела на него и не могла понять, он серьёзно беспокоится обо мне или это просто такой предлог. И как ни странно, несмотря на все мысли, которые летали в моей голове, мне не хотелось, чтобы это было предлогом. Ведь тогда он будет таким же, как все… Не хочется в нём разочаровываться.

— Хорошо, уговорил.

Мы сменили направление и теперь шли к его мастерской.

Зажгли внутри свечи. Стало тепло и уютно, даже не очень лицеприятные части комнаты приобрели какой-то магический вид.

— Садись, сейчас я обработаю рану.

Он меня усадил в удобное кресло, положил ноги на подставку, чтобы их было лучше видно, поставил рядом свечку. Своё длинное платье я сама аккуратно приподняла, чтобы дать доступ к ранам.

— Мне и правда неудобно, что напрягаю тебя.

— Хватит говорить ерунду, мне совсем не сложно.

Он бережно промыл раны тёплой водой с мыльным раствором, было больно, но терпела. Не могла же я сейчас плакать в его присутствии? Радомир сидел у моих ног. В начале сегодняшнего дня даже не представляла, что он может закончиться подобным образом. Смотрела на то, как он проводит манипуляции по обработке раны, и хотелось, чтобы это длилось бесконечно. Иногда мы встречались глазами и улыбались друг другу. Молчать больше было нельзя, в воздухе уже чувствовались мелкие искорки, которые пробегали между нами. Надо было срочно о чём-то поговорить.

— А ты здесь и живёшь?

— Да, вот вход в мою комнату. Хочешь покажу?

В каждом слове и фразе я чувствовала подтекст, может, потому что сама только об этом и думала.

— Да, сейчас закончишь и обязательно посмотрю, как живут местные холостяки.

— Ничего особенного, всё скромно.

— А ты один работаешь в мастерской?

— Нет, у меня есть напарник.

— А где же он?

— Он был на празднике, только он не в нашей компании, он уже в паре.

— А! Ясно.

Радомир аккуратно размазал какое-то средство по моим коленям, и мне казалось, вот-вот его рука скользнёт вверх, поэтому я едва дышала в ожидании, когда же эта

«пытка» наконец-то закончится.

— Ну вот и всё, теперь я буду за тебя спокоен.

— Большое тебе спасибо. Ты, случайно, не работал в медицине?

Он засмеялся.

— Ну как тебе сказать… Что-то типа того. Но даже не спрашивай, не буду распространяться на этот счёт.

— Ясно. Ну показывай, где тут твоя комната.

Мы вместе вошли в смежную дверь. Комната как комната, одинокая односпальная кровать, совершенно не привлекающая внимания, немногочисленная мебель и художественный беспорядок.

— Здорово. Ну что, пойдём?

И я направилась к двери.

— Ты так торопишься, словно чего-то боишься.

— Просто уже поздно. На улице темно.

— Не переживай, я же тебя провожу. Не спеши, сейчас всё поставлю на место и пойдём.

Стояла как неприкаянная у двери, облокотившись о притолоку, здесь я себя чувствовала в относительной безопасности. Наконец, он закончил, открыл мне дверь, и мы вышли. Снаружи можно было вдохнуть полной грудью.

Медленным шагом мы пошли к дому.

— Хочешь, я зашью тебе рубашку? Конкурс оказался крайне неудачным во всех отношениях, и тебе тоже досталось.

— А ты умеешь?

— Конечно, — не моргнув глазом соврала я. Знала, кто мне поможет, если что.

— Хочу.

— Ладно. Вот мы и будем в расчёте.

Дошли до моего дома. То там, то тут слышались голоса, молодёжь вовсю гуляла. Может, завтра и не будет опять работы, раз все так беззаботно бродят? Было бы неплохо.

Радомир неожиданно прямо передо мной снял рубашку и отдал её. Хорошо, что было темно и ни я, ни он не видели чётко друг друга. Взяла вещь и увеличила дистанцию на всякий случай.

— Обязательно сделаю. До встречи.

— Пока.

Он быстро развернулся и ушёл. Теперь корила и ругала себя за то, что повела себя, как идиотка. Ведь вполне мог случиться поцелуй. Мне кажется, я ему тоже нравлюсь.

Пришла и обречённо легла на кровать вся в растрёпанных чувствах. Пока не понимала, что происходит и почему я одновременно хочу, чтобы Радомир обратил на меня внимание, был рядом, и в то же время боюсь, когда он ко мне приближается.

— Ксюш, у тебя иголка есть?

— А что?

— Мне нужно срочно кое-что зашить. Поможешь?

Она встала.

— Платье, что ли, порвала?

— Нет, рубашку Радомира.

— А! Давай завтра разберёмся. Уже поздно.

— Хорошо. Ты как?

— Нормально. Алис, я хочу спросить. Что у вас с Марком? Он тебе нравится? Или ты ему нравишься? Не пойму, что между вами происходит.

Я глубоко вздохнула и не знала, что ответить. Сейчас было совсем не время для таких сложных разговоров.

— А что между нами происходит? Он мой друг, меня он тоже вряд ли рассматривает как девушку. А с чего такие вопросы?