Свадьба

Гарвуд Джулия

Глава 9

Коннор видел, куда смотрит жена, и ждал, когда она переведет взгляд на него. Он понял – она не догадалась, на что смотрит. Он молил Бога, чтобы она не узнала свою лошадь, хотя ему, конечно, было ясно, что она обязательно ее узнает. Ну почему, почему он не снял проклятую ленточку в ту же секунду, как заметил ее? Без нее она бы ни за что не узнала, что это была Джилли.

Он испытывал настоящее страдание за жену. Увидев, какой болью наполнились ее глаза в тот момент, когда она узнала лошадь, он едва не потерял самообладание. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы продолжать стоять на прежнем месте. Она застонала, но так тихо, что он был уверен: солдаты Хью примут этот плач души за шорох ветра. Действительно, один мужчина поднял голову к небу, а потом снова посмотрел на Коннора.

Бренна приложила руку к горлу, шагнула назад и бросила обезумевший взгляд на Коннора.

Он хотел подойти к ней, но не мог. В присутствии солдат ему надо оставаться на месте. Люди Хью вернутся к своему лаэрду и доложат о том, как вел себя Мак-Алистер. Пусть он, Коннор, лучше будет проклят навеки, чем выдаст им свои чувства при виде этого страшного послания от Мак-Нейра.

Он боялся, что жена раскричится или рухнет в обморок при свидетелях. Что ж, ее нельзя было бы осудить за это, она была горячо привязана к своей любимице, но он молился, чтобы Бренна молча ушла.

Он пытался помочь ей, долго не отрывая от нее взгляда и заставляя подчиниться молчаливому приказу. Коннор понимал, что ждет от нее слишком многого, и, если честно, не знал, в силах ли она сделать то, что он хочет. Однако как только муж взглядом приказал ей уйти в дом, Бренна отняла руку от горла, лицо ее снова обрело краски, она выпрямилась во весь рост, вздрогнула и едва заметно кивнула ему.

Бренна сделала гораздо больше, чем он ожидал от нее.

Она оглядела солдат Хью, и, он готов был поклясться, на губах ее играла легкая улыбка, будто она хотела приветствовать их в своем доме, но понимала, что не может себе этого позволить, пока лаэрд не представит ее.

Боже праведный! Он гордился ею.

В ее взгляде читалось только слабое любопытство, когда она оглядывала солдат одного за другим, пока глаза ее не остановились на Конноре. В последний раз она кивнула ему и с королевским достоинством удалилась.

Все смотрели ей вслед. Несколько слуг ожидали хозяйку возле башни, и, когда Бренна проходила мимо них, кто-то окликнул ее:

– Миледи, на что там смотрят мужчины?

– Там всего-навсего мертвая лошадь. И ничего больше. Она шла не спеша, и, лишь когда свернула за угол, солдаты Хью снова обратили взоры на Коннора. Они были смущены ухмылкой, замеченной на лице лазрда Мак-Алистера.

Старший из эмиссаров обратился к нему:

– Хью беспокоится, что вы можете подумать, будто это дело как-то с ним связано.

Криспин шагнул вперед, чтобы ответить за лаэрда. Он как башня возвышался над солдатами, вынуждая говорившего отступить назад.

– Хью может не беспокоиться. Наш лаэрд знает, от кого это послание.

– Вы выполнили поручение, – объявил Куинлен. – Теперь уходите, у нас есть дела поважнее.

Люди Мак-Алистера закивали, а посланник обратил внимание, что все улыбаются, как и их лаэрд.

– Я должен доложить, что ваш лаэрд немного обеспокоен, и больше ничего?

– Докладывай что хочешь, – небрежно отозвался Коннор. – Мне все равно.

– Вы хотите, чтобы мы забрали останки с собой?

– Ими займутся наши собаки, – бросил Криспин. Коннор кивнул и ушел.

Люди Хью не забудут того, что видели. И когда они предстанут перед своим лаэрдом, им нечего будет доложить, кроме того, что лаэрд Мак-Алистер посмеялся над посланием врага.

Бренна успела добраться до спальни, прежде чем ее затошнило. Она несколько раз глубоко вдохнула, заставляя себя выбросить из головы образ Джилли.

А когда дурнота отступила, она села на край кровати, сцепила на коленях руки и так и застыла, пытаясь прийти в себя от ужаса. Она не плакала, понимая, что слезы надо сохранить, чтобы оплакивать людей, и не тратить их на животных. Эта мысль помогла ей справиться с собой.

Бедняжка Джилли! Преданная лошадь, никогда никому не сделавшая ничего плохого. Очень спокойная, послушная, она так славно служила Бренне, так радовала ее столько лет. Она должна была остаться на клеверном поле, чтобы умереть там. Подумать только, ее изувечили, а потом протащили по горе – ужасно даже представить себе это!

Бренна надеялась, что смерть ее любимицы не была мучительной, что она рассталась с жизнью прежде, чем садисты-убийцы схватились за ножи и топоры. Кто оказался способен на такую низость? Каким чудовищем надо быть, чтобы так жестоко обойтись с одним из самых чудесных творений Господа!

Мак-Нейр! Совершенно ясно, он стоит за всем этим. Он разъярился от погони за ними и, когда ему в лапы попалась Джилли, весь свой гнев и злобу выместил на ней. До нынешнего дня Бренна не встречала людей, способных на столь ужасную жестокость. Она вспомнила, что, когда отец объявил о ее браке с Мак-Нейром, она сердилась и волновалась, но нисколько не боялась. Сейчас она содрогнулась от ужаса. Если Мак-Нейр способен так обойтись с животным, то что он может сделать с человеком? Одна мысль влекла за собой другую. Если бы не Коннор, она бы стала женой этого дьявола. Бренну снова затошнило.

Она не помнила, сколько просидела на кровати, но, когда пришел Коннор, в комнате уже стало совсем темно. Бренна не взглянула на мужа, не заговорила с ним, она была благодарна ему за молчание. Сейчас у нее не было сил даже произнести имя Джилли.

Бросив быстрый взгляд на жену и убедившись, что с ней все в порядке, Коннор запер за собой дверь, потом прошагал через комнату к очагу. Он ждал крика Бренны, обвинений, но она молчала, и он заволновался. Коннор понимал, что она должна злиться на него – ведь это он настоял оставить Джилли. Коннор не хотел, чтобы Бренна держала гнев в себе. Чем скорее она выплеснет его, тем быстрее успокоится и заснет.

Женщины, уверял его брат, обладают поразительной способностью избавляться от гнева – они покричат, поплачут, и все. Мужчины на это не способны. Гнев может терзать сердца воинов много лет подряд, иногда до тех пор пока они не отыщут способ наказать зло. Коннор был как раз из таких.

– Ты вся дрожишь. Пойди погрейся у огня. Бренна удивила его, подчинившись.

Как только жена пересекла комнату, он крепко обнял ее и велел посмотреть ему прямо в глаза.

– Можешь кричать на меня сколько угодно, если хочешь, – разрешил он ей.