Свадебное путешествие
Шрифт:
— Что-то очень знакомые слова, — усмехнулся граф. — Мои, что ли?
— Чьи же ещё? Нас уже ждёт команда?
— Баобаб подаст сигнал к сбору. Я выйду, а ты появишься позже.
Гиацинт поцеловал ручку своей прекрасной дамы (на её ладони остались мозоли от шкотов и брасов такелажа) и вышел на палубу.
Матросы постарались. Кроме новых тельняшек, одинаковых у всех, они вырядились в самые экзотические костюмы, которые можно увидеть только на картинках с подписью "Восточный базар". Атласные шаровары всех цветов, пёстрые широченные пояса (за которыми глаз так и ищет
А лица! Колючие, словно кактусы, до недавнего времени подбородки и щеки гладко выбриты. На тёмных от загара лицах цвели слегка смущённые улыбки. В мочке уха у некоторых поблёскивали золотые "кругосветки".
Гиацинт и сам раньше носил такую серёжку. На улицах Парижа кольцо в ухе послужило поводом к нескольким серьезным дуэлям, проведенным не строго по кодексу, с применением кулаков. Граф расстался с талисманом лет в пятнадцать: сдал в ломбард в голодное время. Виола этого уже не застала, а Баобаб помнит. Кто, интересно, как не боцман проколол ухо своему крестнику где-то на краю света, в притоне Берегового Братства на Гаити?
Баобаб гордо прохаживался вдоль левого борта. Его трубка выглядывала из нагрудного кармана жилета, как перископ подводной лодки. Рыжая борода аккуратно расчёсана (насколько это возможно). На груди, на массивной цепочке, как орден Золотого Руна, блестела боцманская дудка. Кок Оранж в апельсинового цвета камзоле и кружевной сорочке с тройным жабо` выглядел точно королевский метрдотель.
— Венецианский карнавал да и только! — ворчал Баобаб, удивлённо рассматривая команду. Завидев на палубе Гиацинта, скомандовал: — Смирно!
Капитан махнул рукой: "Отставить. Вольно". Но экипаж, не мигая, продолжал смотреть на него.
— Нам куда больше подошло бы имя "Хамелеон", — заметил Гиацинт. — Более лицемерной… я хотел сказать артистичной команды свет не видел! Я сам, встретив "Дельфиниум" вчера и сегодня, принял бы его за две разные яхты. Подойдите, я хочу вам кое-что показать.
Все поднялись на кормовую надстройку, вслед за капитаном.
В синих глазах Гиацинта плясали лукавые чертенята. Он повёл рукой в сторону набережной Ливорно, куда "Дельфиниум" медленно приближался.
— Видите эту толпу у нас на траверзе? Они встречают именно нашу яхту. Масса высоких гостей, гарантирую не менее двух герцогов, одну маркизу и прочих благородных синьоров и синьор. Но, в основном, вся эта праздничная суматоха на борту, которая вас, вероятно, удивляет, поднята в угоду одной прекрасной даме…
— Вероятно, господин капитан желает покорить сердце итальянской принцессы и увезти её с собой?
— Нет. Итальянская красотка у меня уже есть. Весь маскарад устроен, чтобы покорить сердце моей драгоценной тёщи.
Может быть, корабль дал крен, кто знает, но все матросы разом покачнулись от этого известия.
— А…? Господин капитан… Как
— Представь себе. Уже почти месяц.
Обиженный взгляд Баобаба ясно говорил: "Всё-таки, я ваше сиятельство с детства знаю, могли бы и сказать…"
— Да, почти месяц, — повторил Гиацинт. — И свою жену я вам сейчас покажу. Команда имеет право знать всё.
— До берега ещё довольно далеко, чтобы кого-то рассмотреть, — нерешительно сказал младший матрос Поль Люпин.
— Гм… А вы посмотрите поближе. Оглянитесь и увидите её.
Матросы послушно обернулись, всё ещё ничего не понимая. И расступились…
Там стояла фея. Из тех, что рисуют в сказках. Гиацинт протянул ей руку, и Виола взошла на ют. Рулевому очень хотелось тоже посмотреть на чудо, но он боялся выпустить штурвал. Поэтому, повернув шею (с риском вывихнуть её), выглядывал из рубки, силясь не пропустить ни минуты необычного представления.
— Позвольте вам представить, друзья, мою жену графиню Виолу Ориенталь.
Через миг до всех дошло, что чудесное видение в прошлом было юнгой, "сестрой" капитана. Оказывается, это его жена… Совсем девчонка…
Виола смеющимися зелеными глазами смотрела на своих ребят.
Экипаж по сигналу боцмана грянул троекратное "Виват!" в честь прекрасной графини.
Гиацинт подошёл к боцману.
— Старина, не обижайся. Всё было тайной по желанию моей супруги.
Баобаб ухмыльнулся:
— Я знал, что всё не просто с этим "пробным плаванием", но чтобы так… А юнга… то есть, мадам графиня не сердится на меня? — Баобаб с сомнением подёргал себя за бороду. — Мало ли что?
— Она вами очарована, месье Адансон. Особенно когда ты заорал среди ночи трубным гласом "Гибралтар!!!" — мстительно напомнил Гиацинт.
Баобаб смущённо потупился, как школьник перед классной дамой.
— Вы же просили предупредить, капитан.
— И поэтому надо будить всех, словно пришёл день страшного суда?
Виола услышала их. Подошла и поцеловала Баобаба в бородатую щёку.
— Спасибо. Вы — верный друг. А ты хотел, чтобы я проспала такое событие, да?
Гиацинт закатил глаза. Но промолчал. Только что, он сам дал ей право показывать свою власть над ним, поэтому лучше было не спорить.
7.
*****
Подходя к гавани, паруса убирали. Подняли королевский флаг и личную эмблему капитана. "Дельфиниум" с шиком подвалил к пирсу. Гиацинт приказал подать носовой трап. Они с Виолой рука об руку спустились с юта, навстречу друзьям и родным. И пригласили всех в гости на яхту.
Первым на дощатый настил ступил отец Гиацинта, герцог Провансальский. С твёрдым, даже суровым лицом, удивительно добрыми глазами, гораздо более светлыми, чем у Гиацинта. С небольшой круглой бородой и серебряной львиной гривой волос он походил на благородного Червового Короля, каким его обычно изображают на игральных картах. Он вел под руку маркизу Матиолу. Если продолжить карточные сравнения, то голубоглазая надменная красавица-брюнетка напоминала Даму Пик. Следом поднимались другие гости.