Сварогов
Шрифт:
Вейнберг тут поставлен в позе,
Красовался тут Надсон,
Тьма других, что в рифмах, в прозе
Наводили скучный сон:
Переводчики пустые,
Подражатели-певцы,
Исказившие живые
Дивных песен образцы.
Тут стоит на диво свита,
Хоть внутри он также пуст,
Знаменитого Мачтета
Реставрированный бюст.
Все в российском Пантеоне,
Ряд бессмертных недвижим...
Громкий туш играет им.
XX
Ах, как быть? В наш век печальный
Позабыть нам должно лесть
И под аркой триумфальной
Многих за ухо провесть.
Но покрыть грешки чужие
Я всегда сердечно рад,
Пусть гремят певцы, витии, --
Мы вернемся в маскарад.
Видел маску Аристида
На воришке Дмитрий тут,
В тоге, прямо римской с вида,
Перед ним прошелся Брут.
Но докучного мельканья
Пестротою утомлен,
Погрузясь в воспоминанья,
Дмитрий сел в тени колонн.
XXI
Край печальный и туманный!
Волны Саймы, сосен ряд...
Грезой тихой, грезой странной
Дмитрий сумрачно объят.
Вильманстранд, болота, скалы,
Серый парус рыбака,
Берег финнов одичалый,
Пролетают облака...
Дмитрий стал на камень бедный,
В красной феске с ним Мамут.
Плещет Сайма, Север бледный...
Ах, зачем, зачем он тут?
И запел Мамут, и горы
Встали синею стеной,
Кипарис, плюща узоры,
Море, солнце, южный зной!
ХХII
– - Тих и грустен в маскараде!
Я тебя не узнаю!
– -
Дмитрий смех услышал сзади.
На пунцовую скамью,
Шелестя, с ним села рядом
Маска в черном домино.
Дмитрий с этим мягким взглядом,
Мнилось, был знаком давно.
Блеск улыбки из-под кружев
О былом напоминал...
Кто она, не обнаружив,
Маски Дмитрий не узнал.
– - Я с тобой встречался где-то!
–
Он шепнул. Знакомый взгляд!
– - Я incognito!
– - Для света?
– -
– - О, для всех! Здесь маскарад!
ХХIII
Маскарад дает мне право
Быть на ты, интриговать,
И -- добавила лукаво
Маска -- я хочу, -- как знать?
– -
Откровенной быть с тобою!
– - Прямодушье в маске?
– - Да!
– - Но, интриги, я не скрою,
Очень скучны!
– - Не всегда...
Может выйти в маскараде
Пресерьезный разговор...--
– - Лишь не это, Бога ради!
Я предпочитаю вздор.
– - Клевета! Тебя я знаю
С лучшей стороны давно.
– - Я не в маске. Полагаю,
Знать меня не мудрено!
XXIV
– Но ты маску носишь в свете!
– Как и все...
– - Зачем, скажи,
Странности твои все эти.
Пошлый вид и кутежи?
Часто я тебя встречала
И любила, может быть...
Ты переменился мало:
Сердце можно ль изменить?
Но тебя томит забота,
Тайна есть в твоей судьбе,
И не выяснено что-то,
Что-то кроется в тебе...
Да, ты глубже, ты серьезней,
Чем казаться хочешь ты!
– - Слушай, маска! Час уж поздний,
Дай узреть твои черты!
XXV
Ты меня разоблачаешь,
А сама под домино.
Кстати, ужинать желаешь?
Кажется, пора давно?
– - Брось притворство хоть со мною!..
– - Чем же мне прикажешь быть?
Чацким? Маскою иною
Милой даме угодить?
Что же? Я готов, и с места
Стану мрачен и глубок.
С мизантропией Альцеста
Я начну громить порок.
О, я чту -- Зевес свидетель --
В наши суетные дни
Совершенство, добродетель,
В ком бы ни были они!
XXVI
Будь профессор ординарный
Воплощенье качеств всех, --
Жест ему комплиментарный
Шлю, забыв лукавый смех...
Добродетель буржуазна
И пошла, конечно, в нем,
Но его казнить нам праздно
Саркастическим огнем.
Будь вот тут иная дама
Чистых грез, любви фиал, --
Поклянусь, как рыцарь, прямо
Я б к ногам ее упал!
Дум явил бы благородство
И возвышенность души,
Строгой мысли превосходство,
Даже нежность чувств -- в тиши.
ХХVII
Наше общество безмерно
Уважать я был бы рад,
Будь оно нелицемерно,
Но оно -- лишь маскарад!
В нем нельзя быть без личины,
Искренним в нем быть смешно!...
– - А, так вот они, причины!..