Сват
Шрифт:
– Князей?
– Он говорит, что князей. Вот приедем - ты сначала с ним не очень, больше со мной. Оно, к тому же, и само так получится, ведь вы не знакомы. А после, как зайдет речь о чем-нибудь высоком, переключайся на него. Мол, интерес потихоньку просыпается. Об очень высоком не говорите, меня пожалейте. Едва он поймет, что тебе с ним занятней, чем со мной - все, заглотил крючок. Я ему уже несколько раз дорогу перебегал, для него такой поворот - именины сердца. А я буду изображать эдакого туповатого, хамоватого солдафона под мухой. У меня это здорово
* * *
– Не пойму, зачем я тебе там нужен, - Икроногов одевался и недоуменно гримасничал.
– Что это у тебя за шарфик?
– спросил вместо ответа топтавшийся в прихожей Штах.
– Что? Шарфик?
– Икроногов испуганно уставился на старенький, вытертый шарфик, который держал в руках.
– Мой это шарфик, похоже, - заметил Штах озадаченно, не сводя с шарфика глаз.
– Разве? Может быть, - задумался Икроногов, продолжая одеваться. Он встал перед зеркалом на цыпочки и облизнул губы.
– Убей, не помню, когда я мог его забыть, - сокрушенно сказал Штах. Может, и не мой. Мой, может, дома валяется. Правда, я его давно не видел.
– Пил бы меньше, - научил Икроногов.
– Помалкивай.
Икроногов легонько, пинком выставил Штаха на лестницу и запер дверь. Пока они спускались, Штах, обгоняя Икроногова и оглядываясь, без умолку болтал:
– Дошел, дружище, до ручки: страшно идти одному. Мне ведь капля западет - все, пиши пропало. Наломаю дров, а мне с ней работать. Помнишь закон: не гадить там, где живешь. И главное, вижу - скучает баба, томится, и баба-то хорошая, не стерва... ну, не семи пядей... честная давалка, гулящей назвать не могу...
– Она хоть ничего?
– спросил Икроногов, деловито отдуваясь.
Они вышли на мороз.
– Ничего... не знаю, конечно, как тебе... из провинции, но с задатками. Искусство любит. Не волнуйся, найдете общий язык.
– Так может, я тогда не то купил?
– Икроногов встревоженно покачал авоськой.
– То, то, - заверил его Штах.
– В самый раз.
Икроногов, не в силах прогнать сомнения окончательно, шагал с чрезвычайно серьезным видом. Оранжевое плюшевое пальто с капюшоном и каракулевая шапочка с козырьком делали его похожим на маленького румяного бегемота, занятого поисками съестного.
– Ты мне еще раз скажи: что я должен делать, если ты... ну, это, Икроногов говорил быстро, спеша поскорее разделаться с неприятным.
– Сразу в зубы, - отважно потребовал Штах.
– Зубов не останется, милый, - усмехнулся Икроногов, теряя деликатность.
Штах промолчал, наслаждаясь.
* * *
При виде Икроногова хозяйка зажала ладонью рот. Гость доходил ей до плеча.
Икроногов церемонно, по-собачьи шаркнул и на мгновение замер в полупоклоне.
– Топай давай, - Штах вернул ему недавний пинок. Икроногов, словно на сцене, картинно, в демонстративном возмущении замахнулся. Штах пришел в восторг от мысли, что спектакль состоится.
– Извините, он
– Ой, зачем вы так на него, - всплеснула руками Маргарита.
Штах поймал ее взгляд и заговорщицки зыркнул.
– Проходите, садитесь где хотите, - пригласила Маргарита и прошла первой. Ее движения были несколько скованными из-за тесного платья, смешных Штаху побрякушек и высоченных острых каблуков, то и дело попадавших в щели паркета.
Икроногов тем временем заканчивал вешать пальто.
– Да, подозрительный шарфик, - пробормотал он вполголоса.
– Руки помой, - велел ему из комнаты Штах, уже сидевший за столом на самом видном месте.
Икроногов - наполовину театрально, наполовину нет - сдвинул брови. В бороде угрожающе приоткрылся красный рот.
Маргарита, неспособная строить из себя светскую даму дольше пяти минут, оправилась от первых впечатлений и теперь, по обыкновению своему, смеялась непрерывно.
– Я не знаю, - смущенно щебетала она, аттестуя накрытый стол, - у всех разные вкусы...
– и она помедлила, призывая гостей высказаться по поводу бутылок, тех было две - с сухим вином и сладкой наливкой.
– Видишь, ты зря переживал, - отечески попенял Штах, завладевший уже авоськой Икроногова.
– Мы, Рит, люди простые...
– Говорите только за себя, сударь, - посоветовал Икроногов сдержанно и, заведя очи, напоказ отмежевался от выросшего на столе по соседству сосуда с прозрачной жидкостью.
Штах тоже ценил актерское мастерство. Ни слова не сказав, он содрал бескозырку черными зубами и вопросительно застыл, держа бутылку в дюйме от стопочки Маргариты.
– Нет, я лучше сладкой, - отказалась та.
– Хозяин-барин, - крякнул Штах и наполнил рюмку Икроногова.
– Может, ты нас для начала представишь?
– ядовито спросил Икроногов.
– Паша-Рита, - буркнул Штах, занятый теперь непослушной шпротиной.
Икроногов с Маргаритой, улыбаясь, шутовски кивнули друг другу. Маргарита немедленно прыснула.
– Даме налей, - сказал Икроногов с презрением.
– Поучи жену блины печь, - Штах надменно кивнул дамской стопке, где загадочно пунцовела наливка. Икроногов развел руками, искренне дивясь расторопности товарища.
– За встречу!
– рявкнул Штах, берясь за рюмку.
– За знакомство, - кивнул Икроногов, обнаруживая оппозиционность благовоспитанного человека.
Штах уже выпил и нюхал хлеб.
– Как концерт?
– спросил он бодро и вилкой отделил от шпроты хвост.
Икроногов нейтрально-удивленно взглянул на него, пытаясь предугадать дальнейшее, но Маргарита ответила, что концерт ей понравился, и Икроногов перевел взор на нее, светясь неподдельным любопытством.
– На какой вы ходили концерт?
– осведомился он. Тем временем вилка и нож в его руках гуляли сами по себе, а глотал он резво и неприметно, лихо размещая глотки в промежутках между словами - при вполне обычном темпе речи.