Свеча на подоконнике
Шрифт:
— Я люблю тебя, — прошептала девушка.
— Нет. — Мужчина отстранился. — Только не наедине. Оставь эти сентиментальные глупости журналистам.
— Но я серьезно, Маркос. Я люблю тебя...
— Прекрати это повторять! — он взял ее за руки и поднял с постели. — Ты не меня любишь, а это. — Мужчина начал ласкать ее между ног.
— Прошу тебя, — взмолилась Тамсин, прерывисто дыша. — Прошу, выслушай...
Проигнорировав ее, Маркос завел ее руки за голову и вошел в нее. Наклонившись, он взял в рот ее сосок, прикусив
Он закрыл ей рот поцелуем. Но в наивысший момент наслаждения он все же не смог удержать ее от крика.
— Я люблю тебя!
Мысль о том, что Тамсин любит его, привела Маркоса в ужас. Он не хотел причинить боль такой замечательной и такой родной ему женщине, ведь ей единственной удалось заставить его почувствовать радость и увидеть все краски жизни. Маркос обязан защитить ее от боли, а значит, спасти ее от такого человека, как он.
Маркос резко отстранился от Тамсин и, вскочив, бросил ей халат.
— Одевайся. Ты уезжаешь.
— Уезжаю? — Тамсин непонимающе уставилась на него. — Куда?
— В Лондон. — Маркос поспешно одевался. Никогда больше он не позволит себе прикоснуться к Тамсин. Ради ее же блага он должен забыть о ней. Забыть ее прикосновения, радостный смех, блеск милых глаз. Забыть об их встрече.
— В Лондон? — Выражение лица Тамсин убивало Маркоса.
— К своей сестре. Свадьбы не будет.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Тамсин почувствовала приступ тошноты.
Она с ужасом наблюдала за тем, как Маркос подошел к шкафу, достал оттуда накрахмаленную белую рубашку и надел ее. Зачем она только сказала ему, что любит его? Каких-то три минуты назад Маркос занимался с ней любовью, заставляя ее стонать от удовольствия. А теперь он даже не смотрел в сторону Тамсин.
Пожалуй, столь быстрого перехода от любви к ненависти еще не случалось в истории человечества!
Тамсин знала, что так и произойдет, если она признается Маркосу в своих чувствах. Но она все-таки произнесла слова любви в глупой надежде, что Маркос ответит взаимностью и позабудет о своих планах мести.
Тамсин оглядела спальню. Посмотрела на разорванное свадебное платье.
— Ты отменил свадьбу из-за моих слов о любви к тебе?
Маркос наконец посмотрел в ее сторону, продолжая застегивать рубашку. — Да. В горле Тамсин пересохло.
— Но ведь мы должны с тобой пожениться. Моя сестра...
— Сегодня я как раз встречаюсь с твоим братом. Я добьюсь твоей опеки над Николь. Даю тебе слово. И никакой свадьбы не понадобится.
— Мой брат приезжает сюда?
— Шейх Мохамед аль-Магриб приходил ко мне в офис и потребовал доказательств моих обвинений против Азиза. Я ездил в Марокко, чтобы достать их, но после двадцати лет улик осталось слишком мало. Мне
— Ты когда-нибудь собирался рассказать мне, что они тебе сделали? — тихо спросила Тамсин.
Маркос покачал головой.
— Я скажу своей секретарше, чтобы она заказала тебе билет на первый же рейс до Лондона. Мои адвокаты будут держать тебя в курсе по делу об опеке. Так будет лучше для нас обоих. Мы никогда больше с тобой не увидимся.
Сердце девушки разорвалось на части, как и ее свадебное платье. Она пыталась убедить себя в том, что все к лучшему, но, встав с постели и подойдя к порванному платью, едва не расплакалась.
— Не понимаю, почему ты так паникуешь. Даже если я сказала правду о своих чувствах, зачем тебе отсылать меня?
— Потому что мне не наплевать на тебя, Тамсин. Довольна? Не наплевать. Настолько, что я не хочу видеть, как тебе больно. А если ты останешься со мной, боль неизбежна.
Тамсин знала, что Маркос прав. Знала, что ей нужно быть ему благодарной за то, что он отпускает ее. Знала, что нужно бежать отсюда. Бежать без оглядки.
Но она не могла.
Ее удерживала любовь.
— Шейх считает, что я оскорбил его семью. И если я не докажу обратное, это будет означать войну. Я хотел бы, чтобы ты оказалась за тысячи миль отсюда, но тебе придется уехать в Лондон.
— Ты пытаешься защитить меня от них?
— Не только от них. Все, кто любит меня, заканчивают болью или того хуже. Я не позволю, чтобы это случилось с тобой. Только не с тобой. — Маркос отвернулся, потом остановился, в последний раз взглянув на девушку у двери. — Прощай, Тамсин.
Он взялся за дверную ручку, и девушка поняла, что он собрался уйти от нее навсегда.
— А если я все-таки беременна? Маркос замер, но не повернулся к ней.
— Я всегда позабочусь о вас обоих. У тебя будет много денег. Но тебе... или вам будет лучше без меня.
Тамсин бросилась кдвери, преграждая ему путь. Она не могла позволить ему уйти.
— Я остаюсь.
— Тамсин...
— До тех пор, пока ты не встретишься с моим братом. И мне все равно, что ты скажешь. Для меня самое важное — судьба Николь. Я не уеду, пока не буду уверена, что моя сестра в безопасности.
— С ней все в порядке. Шелдон и его жена привезли ее в Лондон вчера вечером и оставили с няней, Эллисон или как ее там.
— Эллисон Холланд?
— Точно.
Тамсин вздохнула с облегчением. Когда-то Эллисон нянчила и ее.
— Шелдон пытается представить себя хорошим опекуном. Он, видимо, догадался, что мы будем добиваться опеки.
— Тем более я должна остаться и помочь.
— Ты напрасно потратишь время. Несколько часов не заставят меня передумать.
— Отлично, я поняла. Свадьбы не будет. Кстати, это была не моя идея. Я остаюсь ради Николь. К тебе это не имеет никакого отношения.