Сверх отпущенного срока

Островская Екатерина

— Для начала надо закрыть ворота резиденции, усилить охрану. Никого из дома не выпускать. Каждому находящемуся на территории сдать имеющиеся мобильные телефоны. Кроме того, необходимо отключить внутреннюю АТС и блокировать городские номера, исключение сделать для моего рабочего офиса. Официальных сообщений пока никаких, кроме подтверждения факта взрыва. Но пусть в прессу просочится информация о моей гибели…

— Зачем? — не понял генерал.

— Федотов, останься! — приказал Алексей. — А все остальные займитесь тем, что велено.

Когда

в комнате остались лишь Федотов с генералом, Дальский объяснил свое решение: «Если организаторы покушения узнают о своем промахе, они подготовят нечто иное, что предвидеть вряд ли удастся. Зато, введя злоумышленников в заблуждение, мы получим время на расследование преступления и на выявление личности заказчиков».

— Я думаю, что причиной покушения является ваша коммерческая деятельность, — заявил генерал.

По его решительному лицу можно было понять, что полицейский начальник твердо верит в то, что сказал. Личная жизнь олигархов никого не должна интересовать, считал он, даже тех, кому необходимо знать некоторые интимные подробности по долгу службы. Других версий у генерала не было, а потому он произнес уже совсем деловым тоном:

— Давайте подумаем, как нам скоординировать совместную деятельность по поиску преступников и по предупреждению возможных последующих попыток покушения.

Федотов позвонил начальнику службы безопасности корпорации, который уже ждал в вестибюле. Тот вошел в комнату вспотевший от напряжения: вероятно, ему казалось, что его тут же уволят без выходного пособия. Но кричать на него никто не стал, а тем более топать ногами и увольнять. Ему объяснили задачу, и начальник службы безопасности с генералом удалились, обсуждая план совместных действий.

— Максим Михайлович, зачем вам нужно объявлять о своей смерти? — спросил Федотов, когда остался наедине с Дальским. — Ведь уже сейчас, после известия о взрыве, рост стоимости наших акций не просто прекратился, цены на них рухнут, да так, что мало не покажется. Упадут цены на продукцию, уменьшатся активы, придется сворачивать некоторые проекты, сокращать персонал предприятий… — Ой! — вспомнил он и схватился за голову. — У нас ведь теперь и акции «Металл бразерс». Если они покатятся под горку, то нам вовек проблем не расхлебать. Может, дать команду, чтобы наши брокеры на всех площадках начали сбрасывать эти акции? Если за день успеем, то не так уж много потеряем.

— А не было ли именно это целью покушения? — напрягся Алексей. — Может, кто-то очень хочет, чтобы мы и другие держатели акций начали сброс, чтобы взять за гривенник то, что стоит сто баксов?

Федотов вздохнул. Подобная мысль не пришла ему в голову, и спорить он не стал.

А Дальского вдруг осенило.

— Да, акции «Росинтерна» рухнут, но и «Металл бразерс» тоже. Однако мы не будем выставлять их на торги, наоборот, начнем скупать ценные бумаги «Металл бразерс», когда показатели достигнут минимального уровня. Через сколько дней

это возможно?

— Максимум — неделя. А скорее всего дня через три-четыре. Потом, когда станет ясно, что такой гигант рухнуть не может, цены опять поползут вверх. Если бы мы просто приобрели у них двадцать пять процентов акций, то они имели бы средства подняться самостоятельно, а так придется использовать внешние заимствования. От десяти процентов акций «Росинтерна» компания избавится уже завтра, понимая, что еще через день потеряет больше.

— Мы их выкупим, — кивнул Дальский. — У тебя есть контора с деньгами, но такая, чтобы ты сам никаким боком?

Теперь кивнул Федотов.

Кивнул и удивился:

— А зачем? И с «Металл бразерс» тоже не понимаю. Зачем нам скупать их акции? Лучше бы скинуть, пока деньги дают, чтобы свой бизнес поддержать.

— Вот тебе парадокс: если бы покушения не было, его надо было самим придумать. А пока это подарок судьбы. Можно разыграть крушение компании. Постановку этой пьесы я беру на себя. Сколько у нас свободных средств?

— Откуда? — развел руками Федотов.

— Как быстро можно избавиться от непрофильных активов?

— Ну, ежели даром отдавать…

— Даром не надо. Заложи, что возможно, банкам, а что не закладывается — отдай за полцены. Кстати, наш банк «Росинтерн» может воспользоваться деньгами клиентов на короткое время?

— Опасное дело. А вдруг пролетим? Это же уголовщина!

— Зарплату персоналу всех наших предприятий задержать на две недели, оплату внешних контрактов не производить до особого распоряжения…

— Ой! — выдохнул Федотов.

— Сколько у нас акций «Металл бразерс»? — спросил Дальский, хотя прекрасно знал сам.

— Двадцать пять процентов у «Росинтерна», — пожал плечами Федотов, удивляясь вопросу, — а еще те, что вы скупали на третьи лица в течение полутора лет. То есть всего без малого тридцать девять процентов. Ну, и в моей собственности почти полпроцента. На сегодняшний день вы — крупнейший акционер «Металл бразерс».

Алексей растерялся. Он не ожидал такой прыти даже от Потапова.

— Значит, для того чтобы стать полноправными хозяевами «Металл бразерс», нам необходимо выкупить около одиннадцати процентов их акций. Сколько это может стоить? — спросил он.

— Сегодня миллиардов пятнадцать. Но такого количества ценных бумаг нет на рынке. И даже если начать скупать на разных площадках, то при таком спросе цена может увеличиться в полтора раза.

— Для начала она упадет, — напомнил Дальский. — Сначала рухнут наши акции, и чтобы возместить потери, руководство «Металл бразерс» попытается или опротестовать нашу сделку, что невозможно быстро сделать, или договориться об обратном обмене с минимальными для них потерями.

— Я бы согласился на последнее, потому что их одиннадцать нам не выкупить никогда, даже если мы продадим все свои активы и год не будем выплачивать зарплату сотрудникам.