Сверхъестественное. Почти как ангел
Шрифт:
– Чего стоишь как столб, малышка? Пойдем, развлечемся!
Я прямо похолодела. Я решительно сняла чью-то руку со своей талии и сказала:
– Нет, сэр. Уходите.
Пьяный парень хрипло расхохотался и схватил меня за место ниже талии. Я пришла в ярость, что случалось со мной крайне редко и, повернувшись, со всего размаху влепила ему звонкую пощечину. Тот охнул и поспешил убраться восвояси.
Все это мне вконец надоело, и я вышла на улицу, ощущая на себе грязные взгляды.
«Что бы я… да еще раз…» - от возмущения у меня путались мысли. Однако свежий ночной воздух привел меня в чувство, и я решила вернуться в клуб за Марой, пока она еще не успела натворить глупостей. Сцепив зубы, я снова вошла в этот земной ад. Мару я заметила не сразу. Протиснувшись через толпу
– Роз, что такое?
– Пошли домой, Мара! Немедленно!
– С какой это кстати? – встрял тот самый парень.
– Не лезьте сюда, сэр, - цыкнула я на него. – Я разговариваю не с вами.
Мара попыталась привести себя в порядок:
– З-з-зачем домой?
– Ты себя видела? Ты…ты…как недостойная, падшая женщина!
Мара и парень рассмеялись:
– Ой, Роз-Роз…
А вот теперь мое терпение лопнуло окончательно. Я схватила ее за руку и дернула на себя. Мара ойкнула и упала на меня. Я удержала равновесие и потащила ее за руку. Кое-кто рассмеялся, и Мара, почувствовав издевку над собой, попыталась вырваться. Но я все-таки вывела ее наружу и потащила по улице.
Мара заныла:
– Роз…Каблуки же сломаю, ну…
Я резко повернулась:
– Каблуки, да? Терпи, голубушка!
С горем пополам я довела пьяную подружку домой и швырнула на диван. И тут до меня донеслись сдавленные рыдания. Мара плакала, вся ее краска давно потекла вместе со слезами. Размазывая макияж по лицу, она закричала на меня:
– За что ты так со мной???
Я устало села на пол рядом с диваном и скинула с себя туфли.
– Это во благо.
– Ты опозорила меня на весь клуб!
– Мара, неужели ты не понимаешь, что это ужасное место?! Зачем ты ведешь себя так? Зачем ты меня привела в это место, в эту клоаку? Ты же пьяна, как видавший виды моряк! Ты ведешь себя как продажная женщина! И именно из-за этого я вытащила тебя из этого места, ведь мне не все равно, что будет с твоей душой!
– Моей душой? Да что ты знаешь о моей душе! Что ты вообще обо мне знаешь?
– Вот именно, Мара, я тебя не знаю, равно как и ты меня. Но раз уж мы живем под одной крышей, изволь мне все рассказать.
Мара в отчаянии взъерошила волосы и скривила лицо в страдальческой гримасе. Наконец, она заговорила:
– Хорошо. Но только дашь-на-дашь.
Я кивнула и приготовилась к рассказу Мары.
========== Ужасная и невероятная история Мары Сингер ==========
С наступлением вечера Винчестеры снова тронулись в путь. Дин был напряжен и сосредоточен, на лбу пролегла глубокая складка. Ему не давала покоя одна вещь: почему Кас не может сам найти Розалин и защитить ее? Складывается впечатление, словно они с братом – мальчики на побегушках: найди Розалин, приведи Розалин, охраняй Розалин, отдай Розалин Небесам… А Сэм сидит себе спокойнехонько, словно падший ангел не собирается напялить на себя его шкурку и испоганить оболочку потенциального ангелочка каким-нибудь захудалым демоном.
Дин покосился на брата. Тот спокойно читал газету, неспешно проглядывая каждую статью. Винчестер-старший улыбнулся уголками губ и прибавил газу. Чем быстрей они доберутся до Чикаго – тем лучше. Кто знает, сколько времени им придется там пробыть, не имея никаких координат.
В Чикаго они приехали под утро. И только тогда, когда Импала подравнялась с ближайшим полицейским участком, Сэм встрепенулся и негромко сказал:
– Дин, мы не учли один немаловажный факт.
– Какой такой факт?
– У нас нет ни одного фото с Розалин. Если мы пойдем в участок с требованием найти длинноволосую блондинку с сине-зелеными глазами по имени Розалин Марвелл, нас, мягко говоря, неправильно поймут. Тем более, у нее нет ни паспорта, ни водительских прав, ни вообще какого-либо
Дин задумался. Слова Сэма не были лишены смысла.
– Ну ты же у нас умный! Придумай что-нибудь! – сказал Дин, снова заводя мотор. – Ну а пока надо остановиться в каком-нибудь мотеле да перехватить чего-нибудь.
«Придумай что-нибудь… Ишь, какой деловой!» - подумал Сэм, разрабатывая план действий по поиску иголки в стоге сена, то бишь девушки из Средневековья в современном мегаполисе.
*
– На самом деле, меня зовут не Мара Сингер. Мое настоящее имя – Марианна Гиндельстерн, я родом из Дании. До десяти лет я воспитывалась любящими родителями, окруженная заботой и любовью со всех сторон. Стоило мне только пальцами щелкнуть, как я получала все, что хотела. Мои родители могли позволить все это, причем с кронами они расставались безо всякого сожаления. Как и каждая девчонка, я любила мечтать о всякой чепухе: о принце на белом коне, говорящих животных и прочей лабудени. Но я даже представить себе не могла, что все изменится так кардинально.
Я тогда мало что понимала, но тоже заметила, что отец стал все реже приходить домой, а мама стала все чаще плакать… Оказалось, что отец, мягко говоря, нашел себе новую жену и ушел от моей матери. К чести ему будет сказано, он оставил нам абсолютно все, нажитое совместной жизнью с мамой. И вот тут-то меня ждал новый удар: мать вышла замуж во второй раз, за брата своей лучшей подруги, Маркуса. Я ревела, не переставая, обвиняя мать в том, что она предала меня, бросила так же, как и отец. И самым обидным было то, что она отвечала на мои обвинения молчанием. А тем временем я росла, взрослела, и к пятнадцати лет полностью сформировалась, как девушка. Это не укрылось от взгляда моего отчима. Когда я попадала в поле его зрения, он не отводил от меня глаз, мысленно раздевая. От этого мне было так гадко, словно на меня вылили ведро с помоями.
И вот, одним «прекрасным» днем, мать уехала в Копенгаген по делам, оставив меня и своего мужа одних во всем доме. Прислуге отчим в тот день дал выходной (специально, видимо, козел!). Я в своей комнате в это время штудировала учебник биологии, подготавливаясь к грядущим экзаменам.
Маркус неслышно, словно кот, прокрался в мою спальню и закрыл ее изнутри. Я лежала на кровати на животе, положив учебник на подушку и подперев кулачками лицо. Помнится, я пыталась вникнуть в строение головного мозга человека. Маркус присел на краешек кровати и начал задавать мне отвлеченные вопросы типа «Чего учишь?» и «Как дела в школе?». А его рука тем временем поползла к моим ягодицам и дальше. Я была в шоке! Я, наверное, подскочила вверх метра на три и забилась в угол. А Маркус наступал на меня с дьявольской улыбкой, приговаривая, что мне нечего бояться, что можно больше не скрывать наших чувств друг другу, что он ненавидит эту жирную свинью (мою мать, в смысле), и даже если я не хочу его, то мне некуда деваться, и он все равно меня получит. Я видела, что дверь заперта, что бежать мне не куда, разве что в окно второго этажа. Маркус полагал, что я не дура, которая скорее сломает себе конечности, чем займется чем-то более приятным. И вот он схватил меня. Я яростно отбивалась, но все было вбестолку. Он навалился на меня своей тушей, намертво придавив к полу, и обслюнявил с ног до головы. Мне хотелось умереть, лишь бы ничего не чувствовать… И тут в поле моего зрения попал старинный бронзовый подсвечник, одна из самых старых вещей в доме. До него было рукой подать, стоило только поднапрячься. Я задергалась под телом отчима, пытаясь пододвинуться поближе к заветному оружию. Тот наивно подумал, что мне понравилось и я получаю кайф, а потому издал что-то наподобие хрюка и слегка ослабил хватку. Этого-то мне и было надо! Я дотянулась до подсвечника, схватила его и со всей мочи ударила Маркуса по голове. Тот издал протяжный стон и рухнул на меня всей своей массой. На меня закапало что-то теплое. С громкими рыданиями, я выползла из-под тела своего насильника и отползла в сторону. У меня была истерика. В этот момент во мне что-то сломалось и я рухнула на пол без сознания.