Сверкающий купол
Шрифт:
Дэнни Мидоуз назвал его "папой". Он сказал: "Папа?" Это было единственное слово, которое он услышал от Дэнни Мидоуза. "Папа?"
Бабс до сих пор называла его папой. Сэлли будет называть его папой всю жизнь. В этом он был уверен. Хотя она старше Бабс, она никогда не будет называть его "Па". Она никогда не назовет его "Отец".
Никто не назовет его "отец". Даже подумать об этом невозможно:"Отец Уэлборн". Но у церковников самый низкий процент самоубийств, у них и у работников социального обеспечения. Очевидно, добрые деяния удерживают людей от "жевания револьверов". Самый высокий уровень самоубийств у полицейских и врачей. Наверное, чувство такой беспомощности, какое существует у полицейских и врачей,
Мартин Уэлборн знал трех лос-анджелесских полицейских-женщин, которые сами свели счеты с жизнью. Все три ушли, как настоящие парни. Они "съели дула револьверов". В конце концов они доказали свою мужественность.
Самым ироничным в случаях с теми немногими полицейскими - теми очень немногими, кто выжил после попытки самоубийства, теми абсолютными неудачниками, кто выжил и тем самым показал, что они совершенно не отвечают требованиям службы в полиции, потому что ни один отвечающий требованиям полицейский не выживет после этого мужественного акта - эти выжившие неизменно утверждали, что испытали странную, всеподавляющую тревогу. Тревогу от того, что в следующий момент им, возможно, придется столкнуться с чем-то неизведанным или ужасающим. Самое ироничное заключалось в том, что именно желание испытать неизведанное влекло молодых людей в полицию. Тем не менее, то же самое ощущение было наиболее пугающим для пожилых полицейских, когда они находились на пути к страшному концу. Очень иронично. Одна из женщин-полицейских, покончивших с жизнью, работала напарницей Мартина Уэлборна. Теперь, когда он думал об этом, она и вправду казалась пассивной личностью. Она была застенчивой и очень красивой. У нее были огромные глаза. Совсем, как у Дэнни Мидоуза.
– Марти, очнись ты, ради всего святого, - сказал ему Эл Макки. Марти!
– А?
Между ними нагло проплыл роликобежец со словами, - А ну-ка с дороги, уберите ноги!
– Я умираю от голода, - сказал Эл Маккки.- Поехали, поедим. Господи Иисусе, ты опять стоял посреди стоянки с отсутствующим взглядом. Ты даже не слышишь, когда с тобой разговаривают. Господи Иисусе!
– Извини, Эл, - сказал Мартин Уэлборн.
– Я думал...
– Сейчас я угадаю. Ты думал, как нам превратить эту головоломку в самоубийство. Ну, быстро! Как?
– Я думал совсем не о том, - улыбнулся Мартин Уэлборн.
– Эти конькобежцы рассказали мне кое-что интересное.
– Мне больше всех понравился парень с волосами, выкрашенными под шахматную доску, - фыркнул Эл Макки.
– Я его как-то видел в "Батмене".
– Они мне кое-что рассказали, - сказал Мартин Уэлборн.
– Эл, есть один человек, который может знать, что именно делал Найджел Сент Клер на стоянке в ту ночь, когда его убили.
8. ГЛОРИЯ ЛА МАРР.
Сегодня бедный старый Кэл Гринберг работал за всех. Вот такая у него планида: остался один на весь отдел, в то время как остальные гуляли, как хотели. Все начальство укатило на прощальный ланч, устроенный в честь какого-то командующего. Детективы по сексуальным преступлениям, Оззи Мун и Тельма Бернбаум, заболели в один и тот же день и ушли домой (так им и поверили!). Все, кроме шефа полиции и Уолтера Кронкайта6 знали, что Оззи с Тельмой проводят больше времени в Гриффит-парке, воюя с ее резинкой от трусов, чем работают со своими расследованиями. Ничего себе детективы по сексуальным преступлениям! Эксперты - это точно.
А потом двоим полицейским понадобилось пойти и привести какого-то молокососа.
– Я же не малышковый коп, - простонал старый бедный Кэл Гринберг.
– Вы не можете его где-нибудь подержать, пока не придет кто-нибудь другой?
– Конечно можем, сержант, - сказал Бакмор Фиппс.
– Я могу сбросить этот кусок дерьма с небоскреба "Кэпитол Рекординг", если хотите.
– Я могу выкинуть этот кусок дерьма прямо посередине Голливудской автострады, если хотите, - сказал Гибсон Хэнд.
Тем временем кусок дерьма - двенадцатилетний разбойник и любитель пирожных по имени Сорро Гарсиа - сидел и думал, кто из них: здоровый белый коп или здоровый черный коп - исполнит клятву, данную ими обоими, и пропустит его через большую бетономешалку около магазина "Кауэнга".
Но постепенно до Сорро Гарсиа стало доходить, что у детектива больше власти, чем у двух уличных чудовищ, и что он все же имеет сегодня шанс попасть домой. Сорро Гарсиа состоял кандидатом в банду "Черный паук". Когда он подрастет, он станет полноправным членом, потом "бойцом", и, наконец, когда его с десяток раз ранят пулей и ножом и он станет слишком старым, чтобы драться, он заслужит титул "ветерана".
Как и у многих юнцов из баррио - бедных районов, заселенных выходцами из Латинской Америки - его любым словечком было "почти что". Сорро Гарсиа решил поиграть своими мальчишескими мускулами и показать, что он настоящий мужчина, и он обратился с ответным словом к бедному старому Кэлу Гринбергу.
– Сэр, эти офицеры почти что не предупредили меня о моих правах. И у меня почти что не было времени, чтобы уплатить за пирожные. И я почти что зашел в магазин, как этот фраер пристал ко мне. И он почти что не давал мне ничего объяснить. И я почти что не мог ничего сказать. По-моему, этот фраер не любит мет-сиканцев. Потому что я ему грю, я ему грю: "Вы любите мет-сиканцев?" А он грит: "Не очень". И я вот почти что решил.
Бедный старый Кэл Гринберг вздохнул и, растягивая подтяжки, наклонился над столом.
– Могу я узнать, что ты почти что решил?
– Я почти что решил подать в суд от имени всех мет-сиканцев из "Черного паука" на этот магазин и на всю полицию Лос-Анджелеса.
– Сколько тебе лет?
– спросил бедный старый Кэл Гринберг.
– Двенадцать. Почти что.
– Почему ты стал воровать пирожные, разбойник?
– спросил бедный старый Кэл Гринберг.
– Ты голоден?
– Был. Счас уже нет.
Бакмор Фиппс сел за свободный стол детективов по сексуальным преступлениям и между делом начал листать альбом с фотографиями, надеясь обнаружить снимок голой женщины.
Гибсон Хэнд засунул в рот три жевательные резинки и сказал, - Сорро каждый день ходит в этот проклятущий магазин и исполняет один и тот же номер.
Гибсон Хэнд показал консервный нож и чайную ложечку, конфискованные у разбойника по пирожным.
– Он шатается по магазину и съедает пирожных и мороженого на тысячу долларов, особенно ему нравятся шоколадные, потому что у него хороший вкус. Потом он запивает их двумя ящиками газировки, а потом, пуская газы спереди и сзади, с раздутым животом подходит к кассе и платит несколько центов за какую-нибудь дешевку.
– Единственное, почему эти болваны в магазине ловят таких разбойников, - это потому, что они съедают столько, что становятся зеленого цвета и вроде как выделяются на общем фоне, - добавил Бакмор Фиппс.
А маленький преступник тут же все запомнил. Век живи - век учись. Не будь свиньей и следи за цветом лица. Главное - качество, а не количество.
– Ну зачем ты так делаешь?
– спросил бедный старый Кэл Гринберг.
– Я слишком старый, чтобы играть в малышкового полицейского. Скажи мне, ты хорошо учишься?