Свести с ума Мартину
Шрифт:
– Только вам.
– Мне? Да… это так, но я уже привыкла… и поздно что-либо менять, тем более я сама хотела, сама согласилась…
– Вы первая увидели его после случившегося?
– Не знаю. Я была на кухне и объясняла Агате, кухарке, рецепт ягодного пирога, когда услышала… Я замешкалась, пытаясь установить, откуда донесся выстрел, и потом побежала. На лестнице я услышала шум захлопывающейся двери, но, когда я вошла, никого, кроме мужа, в комнате не было. Я подняла ружье.
– Зачем?
– Машинально… Потом я вышла, чтобы позвать на помощь,
Тьерри колебался: поставить в известность следователя или нет. Мэтр Шенебур потребует неопровержимых доказательств, а у полицейского их не было. Невику нужно было с кем-нибудь посоветоваться, и, не особенно рассчитывая на понимание своего помощника Ратенеля, он отправился в «Таверну». Он знал, что, как только уйдут последние посетители, Пьер Эскорбьяк внимательно выслушает друга.
– Понимаешь, Пьер, физически невозможно, чтобы он сам себя ранил. Но кто тогда стрелял? Я сначала подозревал жену, она единственная, кто мог его ненавидеть. Главное, что Кесси прикрывает автора заговора.
– По-твоему, выходит, что можно быть одновременно подлецом и благородным рыцарем?
– Получается, что да. Кесси заинтересован в том, чтобы выгородить жену. К тому же надо обладать железной выдержкой, я думаю, у тети она есть, но Марк был ранен выстрелом в упор… А это склоняет меня к мысли о том, что преступник был не уверен в себе. А в этом случае все указывает на Софи. Если это не она, я не исключаю доктора. Он – натура довольно слабая, и от ужаса перед собственным поступком рука его могла дрогнуть. Во всяком случае круг сужается, и я надеюсь, что в скором времени возьму за горло того или ту, кто слишком жаден до наследства.
Выключая свет перед тем, как ложиться спать Эскорбьяк сказал жене:
– Эрмина, ты не находишь, что у Тьерри эта история приняла форму навязчивой идеи?
– Тьерри любит эту девушку, но ничего другого не замечает. Он раздувает трагедию из всего, что вокруг нее происходит. Он волнуется из-за нее, Пьер, даже когда говорит о других.
3
Комиссар терпеть не мог, когда его беспокоили дома. Подчиненные об этом знали и воздерживались от такого рода поступков. Однако на следующий день после посещения замка настойчивый звонок в дверь заставил комиссара выйти из душа. Недовольный, он завернулся в халат и, весь в мыле, открыл Ратенелю.
– Я надеюсь, что-нибудь важное?
– Звонок.
Комиссар перестал дышать.
– …звонили жандармы…
– И что? Господи, быстрее!
– Убийство.
– Жертва?
– Женщина. Я забыл спросить кто.
Ратенель был поражен выражением лица комиссара. Казалось, он постарел на десять лет.
– Бегите за машиной, я сейчас спущусь.
Тьерри закрыл дверь за своим помощником. Им все-таки удалось довести дело до конца. Мэтр Шенебур будет доволен: у него есть
Жандармы были вынуждены перегородить вход в замок. Несмотря на ранний час, у ворот толпилась группка любопытных. Тьерри приехал одновременно со следователем, а через несколько минут привезли и прокурора. Все вместе, следуя за садовником, они вошли в парк. Еще издалека комиссар узнал муслиновое платье, зеленеющее на том месте, где он вчера встретил Софи. Сдавленным голосом Невик спросил у своих спутников:
– Теперь-то вы убедились, что мадемуазель Пьюбран не врала.
Не ответив, мэтр Комбэ приблизился к трупу и сделал знак жандармам перевернуть его. Поднимаясь, он бросил Тьерри:
– Нет, господин комиссар, мы не убедились.
Тогда Невик осмелился посмотреть: он узнал лицо Софи. От неожиданности увиденного его словно парализовало. Он даже не среагировал. Только появление хозяев замка вернуло комиссара к действительности. Мартина и Марк плакали, доктор находился в прострации. Одна мадемуазель Пьезат, казалось, полностью владела собой. Она надменно посмотрела на Тьерри.
– Вчера вы как будто предсказали…
– Замолчите!
Комиссар склонился над мертвой. Пуля вошла ей в висок. Он подозвал ожидающего неподалеку медицинского эксперта.
– Речь, без сомнения, идет о дроби крупного калибра.
– Господин комиссар!
– Соберите все имеющееся в замке оружие. Ищите везде, не пропустите ни одной комнаты!
Жандармы ушли, и Тьерри повернулся к семейству.
– Ее-то за что? Она ведь беззащитная была!
Неловкую тишину нарушил голос Мартины:
– Может быть за то, что она захотела надеть мое платье.
ГЛАВА IV
1
Прокурор, судья и жандармы ушли. Труп унесли на вскрытие. Тьерри находился в большой гостиной, где Ратенель по его просьбе собрал всех обитателей замка – хозяев и слуг (комиссар упрекал себя за то, что не додумался раньше допросить последних).
Полицейский пристально вглядывался в лица. Кто из них преступник? Чьи опухшие от слез глаза – маска, умело скрывающая досаду убийцы? Для Невика было очевидно, что Софи пострадала из-за грубой ошибки. Ее перепутали с Мартиной.
– Дело зашло слишком далеко. Один из вас специально или по ошибке выстрелил в мадам Кесси. Он или она ответят за совершенное преступление перед законом. Мадемуазель Пьюбран, почему потерпевшая была одета в ваше платье?
– Так, просто прихоть. У нас с Софи был приблизительно один размер, и мы часто менялись нарядами.
– Это ложь! – проорал Марк. – Она врет!
– Марк, прошу тебя!
– Объяснитесь, господин Кесси.
– У меня не было достаточно средств, чтобы обеспечить жену достойным гардеробом, и моя кузина часто отдавала Софи старую, надоевшую ей одежду. Добренькая такая! Специально, чтобы меня унизить.