Свести с ума Мартину
Шрифт:
Громкий ход настенных часов (свадебный подарок давно умершего Алисиного дяди) нарушил тишину. Тьерри ничего не слышал. Отрезанный от мира живых, он разговаривал с женой, подробно рассказывал ей о своих заботах и напряженно вслушивался в воображаемые ответы.
– Я знаю, милая… только пожалуйста, не говори, что твоя болезнь искалечила мне жизнь. Это могло так казаться, но мы-то с тобой знаем, что это неправда. Если бы ты не была больна, я, без сомнения, любил бы тебя меньше, любовь уступила бы место привычке. Больная, ты нуждалась в моей защите, и ежеминутный страх потерять тебя делал счастьем каждое проведенное вместе мгновение. Все же ты ушла. Теперь, лишенный своей поддержки, я провалил единственное серьезное дело в моей
В квартире сверху послышались шаги. По-видимому, женщина. Наверное, вернулась с работы соседка. Сейчас она переоденется, приготовит ужин, и, когда придет уставший муж, они вместе сядут за стол. Глубокая грусть охватила комиссара, когда он представил себе спокойное счастье, которого был лишен.
– Видишь ли, Алиса, все было слишком просто, поэтому-то я и попал впросак. Самодур отец, который пишет завещание, оставляющее при определенных условиях дочь без гроша, что само по себе провоцирует убийство, так как прямо указывает, что нужно сделать возможным претендентам на наследство, чтобы его получить. В деньгах нуждаются все. Кесси – мот и лентяй, истратив приданое жены и, по-видимому, часть состояния родителей, оказался на мели. Доктор Пьюбран, слишком размахнувшийся на постройке клиники, не хочет признать провал своей затеи; наконец, мадемуазель Пьезат пытается обмануть одиночество, играя и проигрывая свои незначительные сбережения. Ты представляешь, Алиса, какие перед ними открываются перспективы, если Мартина… Я их отчетливо вижу всех троих. Хочется верить, что Софи не была с ними, что все происходило без ее ведома. День смерти Жюльбера Пьюбрана. Они мечтают об этих деньгах, которые, кажется, плывут им прямо в руки. Кому первому пришла в голову подлая мысль? Я думаю, что Марку, менее щепетильному, чем другим. Я уверен, что вначале они не замышляли убийства. Мадемуазель Пьезат, вспомнив об умственном расстройстве своей сестры, направила их на более легкий путь: добиться признания недееспособности Мартины. Ведь болезнь матери могла передаться дочери. Итак, они придумывают целую серию уловок: зловещая шутка во время прогулки по старому Каору, нападение в парке… А на все жалобы Мартины родственники в один голос отвечают, что речь идет о нездоровых фантазиях, и убеждают меня в том, что девушка страдает тяжелой психопатологической наследственностью. Но если страх Мартины перед ночными улицами нашего города еще можно объяснить ее сумасшествием, то поверить в то, что она сама себя пыталась задушить, набросив на шею аркан, уже сложнее. Мой выбор сделан: правду говорит наследница, заговорщики догадываются о том, что я принимаю сторону девушки, и тогда решают совсем ее убрать.
Соседка снизу включила радио, и Тьерри продолжал разговор с умершей под звуки популярной мелодии.
– С этого момента задача моя становится ясна: разоблачить убийцу и защитить Мартину. Заранее подстроенная поломка машины мадемуазель Пьюбран еще больше убеждает меня в правильности моей теории, а после неожиданной встречи с Марком в Круа-дс-Фэ мою овладевает настоящая паника. Спасти Мартину выше моих возможностей, и никакой поддержки во Дворце правосудия: они слишком боятся допустить оплошность. Короче, я знаю главное, но при этом остаюсь бессилен. Прости…
Если бы кто-нибудь мог видеть его в этот момент, то подумал бы, что он действительно вслушивается в замечания жены.
– Ах, да! Это-то все и усложняет. Убийство Софи. Необъяснимо. Все ее любили или, по крайней мерс, притворялись, что любили. Догадалась ли она о намерении трех сообщников, застала ли убийцу
Порыв ветра принес в комнату шум города. Он стучался в окна комиссара, но тот, отключившись, ни на что не обращал внимания. Тьерри шептал:
– Самос унизительное для меня: они думали, что я намного ближе к цели, чем я был на самом деле. Иначе они не стали бы в меня стрелять. Представь себе, я чуть не умер потому, что меня считали умнее, чем я есть. Смешно… и грустно. Правда?
Раздался телефонный звонок. Тьерри, выругавшись, сорвал трубку.
– Алло!… да, конечно я, Ратенель, а кто вы хотели, чтобы это был? Что вам надо? Я же просил… сведения из Мексики? Пришли? Вы открыли конверт? Нет? Ну хорошо, хорошо, приносите…
Повесив трубку, Невик пробурчал:
– Да, Алиса, совсем забыл, зачем мексиканец приехал к нам из своей далекой страны? Мартина и вправду позвала его или он сам явился? Но зачем? И кто подбил остальных убить его? Если бы он женился на Мартине, дело было бы и так улажено. Ведь она бы потеряла все права на наследство. Может, он раскрыл преступников? Но в таком случае он не стал бы ничего говорить, чтобы не огорчать свою будущую супругу. Почему он попросил у меня о помощи? Решил, что его возлюбленной угрожает серьезная опасность?
В дверь постучали, и вошел Ратенель.
– Держите, шеф.
Тьерри взял толстое письмо, обклеенное военными мексиканскими марками, сел, распечатал его и принялся читать. Лицо его искажалось по мере того, как он продвигался в чтении. Когда комиссар, наконец, закончил, он поднял помутневшие глаза на своего помощника, как боксер, приходящий в себя после нокаута.
– Вы на машине?
– Да, она внизу.
– Ждите меня там. Мне нужно подумать.
Ратенель исчез. Комиссар отдался своим мыслям. Через полчаса он поднялся.
– Алиса, я думаю, что на этот раз я все понял.
Тьерри спустился к Ратенелю.
– В «Сендриллу».
Полицейский зашел в кабак и тоном, не терпящим возражения, спросил у Чарли:
– Где шеф?
– У себя в кабинете.
– Где это?
– На первом этаже.
Невик взбежал по лестнице и ворвался к хозяину, который от удивления широко раскрыл глаза:
– Господин комиссар!
Тьерри сел в кресло.
– Послушайте, Шамбурлив, мы никогда вас не трогали. Я должен признать, что вы всегда вели себя безупречно по отношению к полиции. Теперь все зависит от вас.
– Что я должен сделать?
– Ответить на мои вопросы.
– Спрашивайте.
– Имеется ли в вашем заведении отдельная комната, предназначенная для свидания людей, которые не хотели бы, чтобы их видели вместе.
– Пять. Но имейте в виду, комиссар, там не происходит ничего такого, о чем вы могли бы подумать, я лично за этим слежу. Чаще всего туда приходят мужчины поговорить о делах.
– Мне плевать! Марк Кесси пользуется вашими услугами?
– Да, особенно последнее время.
– Отлично, теперь вы должны мне сказать, кого он принимает.
За рулем Ратенель спрашивал себя, зачем его шефу понадобилось ехать в «Сендриллу». Он знал, что Невик не был охотником для подобного рода заведений, неужели Шамбурлив был замешан в истории с замком? Странно, он ведь хороший парень и потасовок не любил, несмотря на свой угрожающий внешний вид. Бухгалтерские счета ему намного ближе, чем авантюры.
Невик протянул руку Шамбурливу.
– Я не забуду вашей услуги.