Свет обратной стороны звезд
Шрифт:
Ему действительно было непонятно: сочетание популярной лекции по вакуумной физике и кружащего голову, одуряющего ощущения близости тела женщины.
— Если первый вакуум сравним с газом, то второй вакуум — это несжимаемая жидкость. Давления не выдерживает ни один композит.
Глаза девушки были слишком близко. Они были настойчивыми, просящими. Конечников непроизвольно отодвинулся.
— Хелена, давай определимся чем мы тут занимаемся.
Конечников решительно отодвинул женщину от себя, поднялся, отшел к окну.
— Если действительно возникают такие вопросы, то я тебе наверное просто не нравлюсь.
— Не в этом дело, — попытался соврать Конечников. Мы с Сергеем были друзьями. Я не могу…
— Ерунда, — отрезала Хелена. — Ему теперь все равно. Он, наверное, был бы даже благодарен.
— Это так неожиданно.
— Не ври, Тедди, Женское сердце не обманешь. Я же вижу, как ты смотришь на меня. Чувствую, как ласкаешь мое тело глазами.
— Ну и что? — удивленно сказал Федор.
А про себя добавил: «Всякий на тебя смотреть будет, если так задницу обтягивать и сиськи заголять».
— А то, что я ждала этого от тебя.… Мечтала об этом…
— Хела, я тронут, но право же давай отложим этот вопрос до мирного времени. Я ушел с корабля, который может получить команду на взлет в любую секунду.
— Я узнаю об этом первой. Антон скажет мне, когда нужно будет деактивировать «Омегу». Слить жидкий металл и разобрать установку — занятие долгое и хлопотное. Только я смогу грамотно это сделать. На «Солейне» нет ничего важнее нашей установки. Это революция в технике. Новые реакторы, двигатели генераторы, заряды и орудия… — Ястребова замялась, но решилась и продолжила, — излучатели когерентных детонирующих лучей.
Начальство решило погрузить разработки лаборатории на корабль под красным крестом, вместе с женщинами, детьми и раненными, чтобы попытаться ввести противника в заблуждение.
— Напрасная подлость… Их линкоры и тяжелые крейсера, после Гало, не будут церемониться ни с госпитальными транспортами, ни с гражданскими судами, — слова Конечникова сухо прозвучали в тишине, убивая последнюю, призрачную надежду.
— Зачем ты так… — произнесла Хелена, и вдруг, безо всякого перехода добавила. — Все вы, вояки — подонки.
Она заплакала. Конечников физически чувствовал как страшно и одиноко молодой женщине перед лицом грозной неизвестности.
— Обними меня, — вдруг попросила она, подаваясь к нему — мне холодно.
Конечникова передернуло от приторного запаха ее духов, он хотел было отстраниться, но в голове снова раздался голос призрачной эланской девушки.
«И чего ты стоишь?» — иронически поинтересовалась Лара. — «За такие сведения надо платить. Я тоже поучаствую».
Федор неловко положил руки на талию Хелены и притянул к себе. Сквозь тонкую ткань комбинезона лейтенант почувствовал теплоту и упругость тела. Гладкость кожи, словно созданной, для того чтобы ее ласкали мужские руки. Хелена тихонько вздохнула и прижалась к нему, положив голову ему на плечо.
«Может зря я так с ней» — подумал Конечников.
— Извини меня, — произнес он.
— Не за что. Ты просто такой. Ты не можешь врать… Правильный… Рыцарь без страха и упрека.
— Да ну, — Конечников усмехнулся.
Женщина закинула руки на шею Конечникова и поцеловала крепко, сильно, настойчиво. Борясь с невозможной неправильностью происходящего, лейтенант опустил ладони ниже талии Хелены, лаская ее зад, потом, опьянев от возбуждения, потянул молнию комбинезона, обнажая грудь женщины. Очень скоро два бьющихся в экстазе совокупления тела заставили трещать хлипкую стандартную койку.
Федор потерял контакт с реальностью и оказался на Гало в тот момент, когда их с Ларой прервал взрыв в небе. Но на этот раз его жгло изнутри, от совершенно невозможных, запредельных ощущений. Лара ни в чем не упрекала его, но и самому Федору было понятно, как много он потерял, обладая ей в чужом теле…
Хелена, довольная и разомлевшая, сидела на тесной кровати, поджав под себя ноги, накрывшись одеялом. Она курила, с видимым удовольствием выпуская резко пахнущий ядовитый дым.
— Мне нужно было с самого начала выбрать тебя, а не Сергея, — в раздумье произнесла она. — Ты такой свирепый и страстный… Я почувствовала себя девочкой, будто это у меня в первый раз.
— Я бы не потерпел соперника, — произнес в ответ Конечников, усмехнувшись.
— С тобой, его бы не было, — Хелена прижалась к нему, поцеловала. Женщина бросила сигарету и улеглась рядом. — Я думаю, что и ты остался мною доволен.
— Конечно, маленькая, — соврал Конечников.
— Скажи, — Хелена внимательно заглянула ему в глаза. — А кто это Лара?
— Не знаю, — ответил Федор.
— Ты называл меня Ларой.
Хелена хотела сказать это со скандальной интонацией, но ей было слишком хорошо. Часть чувств и эмоций Лары оглушающим наркотиком осталась в теле научницы.
— Значит ты была Ларой, — пожал плечами Федор.
— Ай, ерунда, какая разница, — махнула рукой женщина. — Не буду я с тобой сейчас ссориться. Я тебя звала, чтобы обьяснить тебе очень важную вещь.
— Слушаю, Хела, — заинтересовался Федор.
— Помнишь ты сказал, что если останешься без бомб и ракет, то вдуешь линкору движками на полной тяге в ворота стартового шлюза. Я удивилась, а потом сообразила, подсчитала: мощность двигателя, радиус кривизны защитного поля — достаточно для инициации реакции во втором ваке. Только ты не учел одного.
— Пушек линкора? — спросил Конечников.
— Нет, — задумчиво сказала Хелена. — Там должен быть газ.
— Не понял, — сказал Крок. — Зачем газ?
— Я догадалась, откуда ты все это вывел, — заметила научница. — Наблюдательность… Но ты не знаешь, что в шлюзе слишком высоко остаточное давление газа.
— Не понимаю, для чего газ.
— Это просто. С громадным ускорением бомбардируя силовое поле компенсаторов, он служат инициатором реакции. Вот он, секрет генератора Корсакова. Это так просто, Тед.