Свет обратной стороны звезд
Шрифт:
Точки и тире сложились в слова, которые никак не хотели укладываться в голове.
«ВСМ КТО МНЯ СЛЫШ Я СК 2801, КОМ КАП СИМОНОВ ЭСК УНИЧТОЖ ПОЛН УПР АСТЕР С ДВИГ И ДЕТОНАТ ОСТ ОДН НА ХВ 4 ОБЗ ЭСК ПРОТ 4 ЦИКЛ И 10 ТУНДР ДВИЖ К БАЗЕ ПРОЩ ПАК БЫЛ ПРА»
Смысл этого сокращенного до предела послания был прост:
«ВСЕМ, КТО МЕНЯ СЛЫШИТ. Я СКАУТ 2801, КОМАНДИР КАПИТАН СИМОНОВ. ЭСКАДРА УНИЧТОЖЕНА ПОЛНОСТЬЮ УПРАВЛЯЕМЫМИ АСТЕРОИДАМИ С УСТАНОВЛЕННЫМИ НА НИХ ДВИГАТЕЛЯМИ И ДЕТОНАТОРАМИ. ОСТАЛСЯ ОДИН. НА ХВОСТЕ 4 УПРАВЛЯЕМЫЕ РАКЕТЫ. ЭСКАДРА ПРОТИВНИКА В СОСТАВЕ 4 ЛИНКОРОВ И 10 ТЯЖЕЛЫХ ШТУРМОВЫХ КРЕЙСЕРОВ ДВИЖЕТСЯ К БАЗЕ. ПРОЩАЙТЕ».
Что такое «пак» и «пра» для Конечникова осталось непонятым. Неяркая вспышка резанула Федору глаза, и сигналы прекратились. Первому лейтенанту все было понятно — одна из «обуз» противника достала корабль.
Почему-то в этот момент Конечников вспомнил, что у них с Никитой оставалось незаконченное дельце, связанное со ссорой на банкете.
Первому лейтенанту стало стыдно. Только что, на его глазах погиб «2801» с всем экипажем, боевые товарищи, славные ребята, а он обрадовался, что не придется скрестить мечи с их командиром, единственным, кто на этом корабле все портил. Других мыслей не было, весть о чудовищной катастрофе ошеломила и напугала Федора.
Внезапно, сквозь вой сирен, пробился зуммер сигнального браслета. На экранчике коммуникатора беззвучно ругался командир корабля. Федор сделал знак, что ничего не слышит, показав на уши. Майор махнул рукой, приказывая бежать, что есть духу на корабль.
Все тесное и неудобное пространство внутри «ноль третьего» было наполнено движением: сновали матросы, бегали посыльные. Офицеры отборным матом и зуботычинами побуждали команду занять места по боевому распорядку. В полном боевом облачении промчался десантный отряд, заставив запрыгнуть на койку, спасаясь от бронированных монстров, даже старшего дежурного по крейсеру.
Раздавался лязг опробуемых зарядных элеваторов, отделенных от жилого пространства перегородками в толщину бумажного листа.
В довершение всего в коридоре, сняв кожухи стенных панелей, техники в спешном порядке перебирали совершенно некстати забарахливший эмиттер поля. Вспыхивала молекулярная сварка, воняло нагретой вольфрамовой керамикой и горелым железом. Из клубов дыма доносилась бешеная ругань зампотеха, искаженная надетой на лицо дыхательной маской.
Конечников имел надежду, что ему удастся незамеченным проскользнуть на верхний ярус центрального поста в центр управления огнем, но командир корабля ждал его у входа в рубку.
Глаза майора метали искры, было видно, что он сдерживается из последних сил. Федор приложил руку к фуражке, отдавая честь командиру. Тот небрежно козырнул, взял Конечникова за локоть, и почти втолкнул в капитанский кабинет.
Майор аккуратно закрыл дверь и заорал:
— Какого черта, Федор Андреевич! Что вы себе позволяете, милейший!!!
— Алексей Павлович, — Конечников внимательно и твердо посмотрел в глаза командира. — Имею сообщение чрезвычайной важности.
— Господин Конечников, не пудрите мне мозги! Сначала вы на праздничном банкете затеваете ссору, вызываете на дуэль офицера! Теперь шляетесь, Бог знает, где в самовольной отлучке при объявленной 1 степени боеготовности, не изволите являться по сигналу боевой тревоги! Я вас под трибунал отдам!!!
Тихонов еще долго орал про неполное служебное соответствие, что лишит его отпусков на веки вечные и так далее и тому подобное…
— Алексей Павлович, вам не идет ругаться, — мягко произнес Федор, когда его командир выговорился. — Да, я виноват.
— «Виноват»… Федор Андреевич! А если бы дали команду на старт?! — уже не так экспрессивно произнес командир корабля.
— Не дали бы. Я застрял на галерее, где принял сообщение от Симонова.
— Каким образом, разрешите полюбопытствовать, — с ехидцей поинтересовался майор. — Телепатически?
— При помощи глаз. 2801 отбивал сообщение световой пушкой на симпл — коде, пока его не подбили эланцы.
— Вот как.… За симпл-код можно и в штрафную роту загреметь. — Тихонов в задумчивости сделал шаг к первому лейтенанту и втянул воздух. — Вы ведь не пили и не курили траву сегодня?
— Не балуюсь…
— Что было в сообщении? — перешел на деловой тон Тихонов.
— Симонов передал, что эскадра уничтожена при помощи астероидов, снабженных двигателями и превращенных в огромные бомбы полного распада, он остался один, а на хвосте у него ракеты. К нам идут две пары «Фуфлонов» и десяток «Тундеров». Потом — вспышка, и передача прервалась.
— Конечников, вы не ошиблись, уверены?
— А почему не дали команду на взлет? Наши командиры ведь не полные кретины… — ответил Конечников. — У нас против четырех «Претендентов» один сильно побитый тяжелый рейдер, а на 10 армейских «Сарацинов» 12 скаутов из охранных подразделений Дальней Разведки.
— И крепость, первый лейтенант, не забывайте.
— А что им стоит повторить трюк с астероидами? А если у эланцев есть еще корабли, которые не заметил Симонов? Достаточно подойти паре «сучек» с полным боекомплектом, и через полчаса боя, крепость будет превращена в металлолом.
Майор долго молчал, укладывая в голове принесенную Конечниковым страшную весть. Его лицо на глазах теряло жизнь, наконец, командир корабля сказал потухшим бесцветным голосом:
— Не падайте духом Федор Андреевич… Мы все клялись отдать, если понадобиться, жизнь на Отечество, за нашего государя, великого князя. Идите, голубчик к себе на пост… Мы победим… Жаль, нельзя помянуть наших, мне и вам, как никогда нужна будет свежая голова…
Федор бесшумно поднялся на второй уровень командной рубки в центр управления огнем. Это была его епархия. Привычно моргали огоньки боевых систем, перепрыгивали в последнем знаке цифры дальномеров, светились мониторы обзора и проводки целей.
Конечников хлопнул по плечу Стрельникова, который сидел на первом посту управления ракетами. Стрелкин был так увлечен маневрами, что даже не заметил прихода командира.
— Ты где шлялся, Крок? — спросил Василий. — По бабам?
— Воздухом дышал, — ответил Конечников.
— Ага… А воздух был пропитан «Диким садом»?
— Ну, почему бы и нет…
— Ну, ты герой. Раскрутить столичную штучку…
— Какую?
— Не скромничай, — усмехнулся Стрельников. — Только княжна Александра была надушена им. Дорогие, между прочим, душки. 250 «рваных» флакон.