Свет обратной стороны звезд
Шрифт:
— Приказ командира слышали? — поинтересовался Стрельников. — Выполнять! Не раздеваться, спать вполглаза! По первому сигналу быть на месте!
— Есть! — отозвался боевой расчет смены.
Народ заторопился покинуть скворешник артпоста.
— Демид, — остановил Стрельников молодого матроса. — Нам тут всю ночь сидеть. Водку запретили, организуй чайку. Не в службу, а в дружбу.
— Момент, Василий Иванович, — с готовностью отозвался тот.
Парень бренча чайником отправился на кухню.
Федор сел на место оператора корректировочного поста, переключил верхний монитор на обзорный локатор.
Василий отключил тренировочный режим станции наведения. Матрос принес чай, разлил по стаканам и отправился спать.
Некоторое время друзья сидели молча в полутьме «скворечника». Холодные звезды заглядывали
— Как в старые, добрые времена, Васька? — поинтересовался Федор.
— Было дело, — неохотно отзвался он. — Сиживали, бывало.
— Хорошо было… — вспомнил Федор. — Артпост. Кругом звезды, ночь… Рядом никого. Вахта долгая. Разговоры по душам.
— А самая большая проблема — проглядеть лодью проверяющего, — со вздохом заметил Василий. — Не сыпь соль на раны, командир.
— Почему людей не отпустил? — спросил Конечников.
— Чего пристал? Спрашивал уже.
— Так ты не ответил.
— Да кто тебя знает. Вдруг рвение служебное взыграло на новой должности, — признался Василий.
— По крайнем мере честно, — помолчав заметил Федор. — Однако, сам подумай. Что могло измениться так быстро?
— Попарил тебя генерал в баньке? — поинтересовался Стрелкин. — Большим человеком становишься. Командир корабля ебена вошь.
— Не удостоил честью Владислав Павлович. Видать для генеральской бани командиром скаута быть недостаточно.
— Ну водовкой ведь угостил.
— После того как я в предбаннике 2 часа просидел. А потом чуть по роже не схлопотал от меня.
— И за что?
— Опять про воинскую честь запел, баран старый.
— Ну у тебя это больной вопрос, — покривился Василий. — А я уж думал там у вас все-тип-топ.
— Гусь свинье никогда товарищем не будет… А ты что, типа позавидовал? — поразился Федор. — А разве сам с этого ничего не поимееешь? Я что Лешу — телепня, нашего пакадура-3, назначу командиром артсистем?
— Ну, ясное дело нет…
— А должность эта, сам знаешь, подразумевает еще пару звездочек у тебя на погонах.
— Ага, подпишут назначение первым лейтенантом «алкоголику и дебоширу Стрельникову». Держи карман шире.
— Пока на всю Базу 12 скаутов и рейдер-калека мы хоть на ушах можем ходить. А эти живоглоты утрутся и вид сделают, что так и надо.
— Чего жил, чего добился? — задумчиво сказал Стрельников. — Первого лейтенанта если и дадут, то все равно недолго новыми погонами сверкать придется.
— Да, Васька, мы все завтра сдохнем быть может. Сидим тут о чинах и званиях рассуждаем…
— Пожалуй глупо со стороны выглядит, — заметил Стрельников.
— А чего завелся?
— Вот и ты командир… Один я недотыкомка, — Василий вдруг надолго замолчал, потом с болью в голосе произнес. — Не о том мы Федя говорим.
— Не о том, — согласился Конечников. — Муторно как-то.
— Говорят, ты скоро в Нововлад переберешься, — бросил в пространство Стрелкин.
— И кто же это говорит? — поинтересовался Федор.
— Народ, — неопределенно ответил Василий, — Слухом земля полнится.
— Ну, раз народ говорит… — в тон ему ответил Федор.
— А что, она не приглашала тебя в столицу?
— Приглашала… — Федор задумался. — А что мне там делать? Интриган из меня неважнецкий, к задницам старых педерастов склонности нет, танцевать я толком не умею.
— Ну прямо таки… — Василий негромко рассмеялся. — А как на балу с княжной выплясывал… Мастер… Ее трусы всему залу показал. Глядишь и остальному научишься. С волками жить — по волчьи разговаривать.
— А ты бы поехал? Здесь я человек, на своем месте, в своей среде. А там…
— Да ты особо не расстраивайся. Кур заводят, чтобы несли яйца, коров на молоко и мясо, собак, чтобы все это охраняли. Вот и ты будешь выполнять то, что у тебя уже неплохо получается.
— Летать?
— А ты думал танцевать или княжну трахать? Я думаю, она уже всего попробовала, с избытком. Глаз у меня наметанный.
Федор ничего не сказал, только ухмыльнулся, пряча под усмешкой досаду.
— И даже не просто летать, — размышляя, продолжил Стрельников. — Мне думается дело в твоих неуставных маневрах… Однако, тварь эта княжна.
— А отчего? — поинтересовался Конечников, однако вполне мысленно согласясь с другом в оценке этой девушки.
— Вспомни, как наследницу престола подают в газетах и визии. Платочек, платье до пола, чуть ли не ряса. Каждая вторая фотография в костюме сестры милосердия. А она тут ляжками сверкает…
— И что?
— Будто знает, что никто уже не расскажет…
— Да ну тебя, сплюнь дурак, — вдруг вырвалось у Федора.
От слов второго лейтенанта Конечникова пробрал озноб.
— Тьфу, тьфу, тьфу… — Стрелкин демонстративно плюнул через левое плечо.
— Знаешь, меня эта княжна заморочила, в смуту ввела. Помнишь про Дарью рассказывал?
— Ну как не помнить, — заметил Василий.
— Так вот, если дочку Дубилы вымыть — она один в один.
— Точно помнишь? Не путаешь?
— Не, Васька, не путаю. Детская память — она крепкая.
— Я думал Дарья — обыкновенная молодая тетка. А это девочка — шалава выпендрежная, — заметил Стрельников.
— Я ведь рассказывал.
— Ну ты чего-то там говорил, — ответил Василий, — только вот как-то невнятно. Рассказал бы еще раз, с подробностями и деталями. Ночь целая впереди.