Свет за облаками (сборник)
Шрифт:
Маша — молодая симпатичная свинка со стройными копытцами, аккуратненьким рыльцем и милым маленьким хвостиком. До недавнего времени хозяин фермы ценил её как свинью породистую и ждал от неё хорошего здорового потомства. По его мнению, она должна была стать отличной свиноматкой. Один местный племенной хряк и несколько из соседних свинарников поглядывают на неё с вожделением. Они готовы в любой момент исполнить свой долг и осчастливить мир дюжиной кругленьких розовых поросяток, но Машка не подпускает их к себе. Дело в том, что с недавних пор она стала мечтать о большой любви. Характер у неё стал портиться,
Это произошло несколько месяцев назад. В тот вечер Маша как следует закусила и немного поболтала с Тосей на сон грядущий. Они сплетничали о Борьке, перспективном племенном хряке из их свинарника. Борька уже давно оказывал Машке знаки внимания. Когда чистили хлев, он как бы невзначай тыкался рылом ей в бок, у кормушки всё время оказывался рядом, а один раз даже уступил Маше половинку капустного листа. Конечно, всё это льстило молоденькой свинке — все считали Борьку завидным женихом. Его выразительные маленькие красные глазки сводили с ума многих её подруг.
Тося посоветовала Машке не привередничать и соглашаться на оплеменение. Мол, ничего лучше ей не светит. Машка это понимала, но что-то глубоко внутри кололо её. Всеми признанные достоинства Борьки — важный вид, дружелюбный характер, благородная форма рыла, хорошая родословная и положение в свинячьем обществе — почему-то её не впечатляли. Ей хотелось чего-то большего.
Скоро Тося захрапела, а Маша ворочалась с боку на бок и никак не могла уснуть. Наконец она задремала, но вдруг что-то разбудило её. Хрюшка стала вглядываться в темноту. Была самая середина ночи, все свиньи мирно посапывали. «Почему же я проснулась?» — недоумевала Машка.
И тут она увидела Глаза. Они светились во тьме, как две звёздочки, светились ровным тёплым прозрачным и глубоким светом. Но самое главное — эти Глаза были полны любви к ней, вернее сказать, они и были самой Любовью! Кто-то очень добрый, великий и мудрый смотрел на неё!
Наверное, это продолжалось несколько секунд, хотя Машке показалось, что прошло много лет. Потом опять наступила темнота, хрюшка почувствовала сильную усталость и мгновенно уснула.
А на следующий день Борька сделал Маше предложение, зажав её у изгороди в углу двора. Машка лягнула его копытом в живот, убежала в хлев, легла на солому и заплакала. Вскоре пришла Тося и стала её утешать.
— Ничего, ничего, — говорила она. — В молодости со всеми бывает. Я говорила с Борькой, он даже не обиделся. Завтра извинишься перед ним и примешь его любовь!
При слове «любовь» Машка залилась слезами пуще прежнего.
— Оставьте меня в покое! — рыдала она. — Вы не знаете, что такое ЛЮБОВЬ! По-вашему, любовь — регулярное оплеменение со всеми вытекающими последствиями, в лучшем случае — психологическая привязанность! А я буду ждать настоящую любовь! До самой смерти!
— Сплюнь, сплюнь! — испугалась Тося. — Рождество не за горами!
С тех пор Маша стала вести себя странно. Хряков она к себе близко не подпускала, и Борька был вынужден волочиться за другими свинками; с подругами рассорилась, и они стали считать её психованной; кушать стала мало и потеряла в весе. Кроме того, ей стали сниться необыкновенные сны, один прекраснее другого.
Тося переживала, что всё это может плохо кончиться.
— Разве ты не знаешь, что делает хозяин со свиньями,
Но Маша и слушать ни о чём таком не хотела…
На следующее утро после того, как Машке приснился сон, где она выступала в роли невесты, в свинарник привели нового хряка и все стали с ним знакомиться.
— Очень приятно! Очень приятно! Афанасий Свинеевич! — представлялся новый хряк. Это было очень внушительно — ни у кого в хлеву не было отчества. Борька завистливо поглядывал на своего конкурента.
Машка из принципа подошла знакомиться последняя и назвала себя полным именем. Афанасий Свинеевич остро взглянул на неё, представился и демонстративно направился к кормушке. «Глаз положил!» — презрительно подумала Маша.
Афоня — свин порядочный, это сразу видно. Хоть он и молодой, но уже достиг кондиции взрослого хряка. Ходит он степенно, рыло держит высоко, осанка горделивая, взгляд пронзительный — отруби от такого не спрячешь. Всё в нём вроде бы как у других племенных хряков, да только что-то не так.
В скором времени Маша стала замечать в Афоне некоторые странности. Поведение его было несколько наигранным. Он как будто нарочно изображал свиные повадки: слишком громко чавкал за едой, чересчур много хрюкал, неестественно долго и сладострастно валялся в луже.
По всей вероятности, многие свиньи чувствовали, что Афанасий Свинеевич — какой-то неправильный хряк, и мало-помалу стали его сторониться. Однако Афоню это совсем не беспокоило. После завтрака он заваливался спать, но как только подходило время обеда, вскакивал и нёсся к кормушке впереди всех. К Машке он ни разу не приставал, но она нередко ловила на себе его пристальный взгляд.
И вот однажды днём, когда свинка прогуливалась по двору, Афоня к ней подошёл. «Сейчас начнётся!» — подумала Машка и приготовилась бить копытом. Но Афанасий Свинеевич прошептал: «Смотри сюда!» — и сделал что-то страшное со своей передней ногой. Он как будто засучил рукав на рубашке, и нижняя часть копыта стала бурой и лохматой. Через секунду Афоня натянул «рукав» обратно и как ни в чём не бывало потопал мимо Маши.
— Ну-ка объясните, что это я такое видела! — потребовала Машка, догоняя Афанасия Свинеевича. Она сгорала от любопытства.
— Хочешь узнать, приходи в начале ночи на сеновал! Если, конечно, не боишься.
— А чего мне бояться? Обязательно приду! Только без этих ваших племенных штучек!
— И никому ничего не говори! — предостерёг Афоня и направился принимать грязевую ванну.
Конечно, Маша боялась, да ещё как! До самого вечера она места себе не находила. Разнообразные мысли относительно Афони так и роились в её свинячьей головке. То она начинала думать, что он — шпион, присланный с другой фермы, чтобы разузнать рецепт их ботвиньи, то предполагала, что он — мутант или страдает какой-то редкой болезнью. А когда начало смеркаться, хрюшке подумалось, что Афанасий Свинеевич — хряк-оборотень, пьющий кровь молоденьких свинок. От этой мысли ей стало так страшно, как не было никогда в жизни, и Машка чуть не раздумала идти на встречу. Пускай Афоня считает её трусихой! Но в конце концов желание узнать разгадку тайны превозмогло все страхи. «Я всё равно умру от любопытства, если не пойду! Значит, мне нечего терять!» — подумала она.