Светлейший князь
Шрифт:
Я сделал отметку на карте и надписал её.
— Ниже по течению мы решили создать завод. В первую очередь это кузнеца, — Петр Сергеевич кивнул соглашаясь. — А потом и все остальное. Плохо, что с нами сегодня нет Василия Ивановича, с ним бы все сейчас и обсудили.
— Утром они должны быть, — сказал капитан. — Им там делов оставалось на чуть-чуть, — глава кузнецовской фамилии с двумя сыновьями задержались в остроге, они заканчивали «оживление» одной из наших пушек.
— К утру, так к утру, без них дальше не тронемся. Анна Петровна, я слышал вы очень любите шить и достигли
— Любить, да люблю. А вот насчет успехов, не мне себя оценивать.
Неожиданно в разговор вступил отец Филарет.
— Мастерица вы, Анна Петровна, редкостная. Я хотел вас попросить кое-что сшить для храма.
— Вот видите Анна Петровна, отец Филарет подтверждает мою информацию. Поэтому я прошу вас, сударыня, возглавить важнейшее для нас дело— на этом моя напыщенная тирада была прервана самым наглым образом.
— Я думаю Анечка, их светлость желают поручить вам швейное дело, — Петр Сергеевич вопросительно посмотрел на меня, лукаво подмигнув при этом.
— Именно так. Люди у нас жутко пообносились. На некоторых просто без слез не глянешь. А у нас много хлопковых тканей, особенно бязи и бумазеи или бамбазеи. Не совсем понятно как она у китайцев оказалась, — я удивленно развел руками. — Её вроде в основном в Европе делают. Но это собственно не важно. Так вот надо до зимы народ приодеть. Причем господа, считаю нужным сделать революцию в женском гардеропе, — я замолчал, собираясь с духом, делать революции, даже положительные, дело не простое. — Зимы здесь суровые. Поэтому бабы и дети тоже должны ходить в исподнем. Для каждого человека надо сшить пару холодных подштанников из бязи. В холода еще дополнительно из бумазеи теплые. По возможности нашить новых рубах мужских и женских, порток. Отремонтировать зипуны, кафтаны и все остальное что есть. А ближе к осени посмотрим, как у нас обстоит дело с зимней одеждой.
Мое революционное предложение не вызвало ни каких возражений. Я несколько раз закидывал удочки и получается не зря.
— Каким-то образом надо будет и с обувью что-то делать, — добавил к сказанному Ерофей. — Когда шли мимо острога, я приметил что половина народа почти босяком. Здесь в Сибири в лаптях никто не ходит, только кожа да мех. Пошить ума большого не надо. Вот только наверное не с чего.
Из темноты неожиданно к нам вышел помощник отца Филарета. Увидев его иеромонах встал.
— По нашим молитвам Господь управит, Ерофей Кузьмич. Я вынужден вас покинуть.
Несколько минут после ухода отца Филарета мы молчали, почему-то совершенно не хотелось больше говорить.
— Давайте отдыхать, господа, — прервал молчание Ерофей. — Время уже позднее. Я пойду проверю караулы, что бы служба медом не казалось. Да расположусь со своими гвардейцами.
— Я собственно все что хотел, вам доложил. Поэтому предложение отдыхать поддерживаю.
Глава 11
На рассвете меня разбудил помощник отца Филарета.
— Ваша светлость, отец Филарет просит вас срочно к нему прийти.
На каждой стоянке мужики ставили палатку, в которой наш иеромонах разворачивал походный храм. В отряде отец Филарет появился со всем необходимым для совершения служб и таинств, престолом ему служила принесенная из монастыря специальная столешница, примерно метр на метр. С собой у него было три иконы: Спасителя, Богородицы и святителя Николая.
Все иконы были очень темные и если лики Спасителя и Богородицы все равно просматривались, то в отношении иконы Николая-чудотворца приходилось просто верить священнику на слово. Икона была просто черной и ничего на ней не просматривалось.
Зайдя в наш походный храм, я в буквальном смысле потерял дар речи. Икона святителя Николая просто сияла, как свежее написанная!
— Это произошло за ночь, ваша светлость, — отец Филарет одним из первых, вслед за еще фельдфебелем Шишкиным, стал называть меня светлостью и очень часто так ко мне обращался, легитимируя таким образом моё княжеское достоинство.
Надо сказать, что это уже я воспринимал как должное и никакого внутреннего протеста по этому поводу уже не было. Да, я князь и светлость.
Через полчаса весть об обновление иконы собрала возле храма весь отряд. Отец Филарет отслужил благодарственный молебен. После молебна ко мне подошел капитан Пантелеев с одним из гвардейцев, стоящих ночью в карауле.
— Придется нам, ваша светлость, менять наши планы. Дементий Сычёв, — Ерофей кивнул на стоявшего рядом гвардейца, — сегодня ночью подозрительный шум слышал в лесу. Как рассвело, мы осторожненько глянули там. Думается, медведь это был.
— Рисковать не будем, займись Ерофей разбором юрт. Рановато тут кого-нибудь оставлять.
Вскорости к нам присоединился Василий Иванович Кузнецов.
— Рад вас видеть, Василий Иванович. Вот теперь можно сказать, что наш переход успешно закончен. Готовы идти дальше или отдохнете?
— Нет, ваша светлость, отдыхать будем, когда к своим придем. По бабам да деткам соскучились, аж скулы сводит.
В нашем лагере прибывших в последнем отряде ждал огромный сюрприз. Назывался он одним словом: баня!
В окрестных лесах было большое количество упавшего сухостоя. Мое распоряжение наготовить из них бревна для бани вызвало большое непонимание и ропот:
— Ваша светлость, кто же из такого дерева бани ставит?
— Объясняю. Это вариант временный. Через год-два, когда мы заготовим правильный лес, будем строить так как надо. То, что мы построим сейчас позволит нам пережить зиму. Потом все это можно будет использовать для хозяйственных целей или просто сжечь как дрова.
Всё это я повторил несколько раз и немного другими словами, более понятными и доходчивыми. В итоге возражений по данному поводу больше не было.
На берегу Уса была построена просто шикарная общественная баня с моечным отделением на двадцать человек и парной. Наши умельцы сделали десять ведерных шаек и пять двух ведерных. На берегу реки мы набрали ровных и гладких валунов, они в костре раскалялись до красна и кузнечными клещами погружались в шайки с водой. Воду таким образом удавалось нагревать почти до кипения. В парной из раскаленных валунов выложили горку и она успешно давала нужный нам пар.