Светлейший князь
Шрифт:
Смотрителем бани стал Мефодий, который когда-то крайне неласково меня встретил. Он был и первым посетителем. Процесс испытания длился почти час и его восторженные вопли были слышны на весь лагерь, а пар валил казалось изо всех щелей нашей бани. Его оценка, в переводе на привычную мне пятибальную систему, была десять баллов.
Одна из юрт, сооруженных Кондратом была почти безукоризненного качества и перед отъездом на встречу последнего отряда я поручил Евдокии поставить юрту-госпиталь и оборудовать её, нарисовав план. Место для
Моя помощница блестяще справилась с поставленной задачей. Юрта была разделена на четыре зоны: небольшой тамбур на входе, из которого направо была палата на четыре кровати-топчана; прямо была оборудована манипуляционная-смотровая, где Евдокия установила стол, шкаф и топчан, стол предполагалось и как операционный; налево служебное помещение. В нем Евдокия установила два топчана для персонала, что-то типа двухстворчатого шкафа и небольшой столик, эту часть госпиталя я стал называть ординаторской. Получилось как говориться, в тесноте да не в обиде.
Санитаров Евдокия задействовала, как говориться, по полной программе. За первый день моего отсутствия был оборудован госпиталь, а утром следующего дня Евдокия просто в бешеном темпе принялась кипятить воду, готовить бинты и отвары зеленого чая, ивовой коры, цветков ромашки, обрабатывать наши медицинские кастрюли, чашки и все прочее.
В полдень наше медицинское везение к сожалению закончилось, сразу трое мужиков-лесорубов получили травмы. И если с двумя случаями Евдокия справилась без меня, то у третьего мужика оказался перелом костей правой голени со смещением и глубокая колотая рана опять же правого бедра, причем мужики большую щепку, вонзившуюся в бедро, вынимать не стали. И прямо с ней притащили раненого в наш госпиталь.
Во время нашего похода в районе Большого Тепселя я неожиданно для себя увидел заросли серебристой ивы, растения совершенно не характерного для Западного Саяна. Этот биологический казус очень меня обрадовал и мы заготовили целых два мешка ивовой коры и нарезали три десятка черенков для укоренения. Беседы-занятия, которые я при любой возможности проводил с Евдокией, не прошли даром. Моя помощница правильно оценила ситуацию: первым делом она послала гонца ко мне, затем подготовила все к предстоящей операции. Гонец застал меня на марше, мы уже были около первого брода.
На будущий операционный стол Евдокия постелила чистую простыню. Раненого лесоруба раздели, по возможности аккуратно помыли и уложили на стол. В отряде был две четверти хлебного вина, попросту говоря водки. Одну из них Петр Сергеевич отдал мне, так сказать для медицинских целей. Во время нашего перехода я обнаружил еще и несколько небольших полянок редкого вида мака, мака хакасского. В 20-ом веке растения редкого и в наших краях не встречающегося. Я аккуратненько, стараясь не уничтожить растения, нарезал небольшое количество маковой соломки. Высушил и при первой же возможности сделал водный экстракт и настойку, приготовив таким образом примерно по литру и того и другого.
Раненому лесорубу Евдокия дала внутрь около пятидесяти грамм настойки, чисто эмпирически я определил, что это терапевтическая доза моего препарата, и к моему приезду наш страдалец крепко спал. Ожидая меня, Евдокия прокипятила две больших иглы и по сажени шелковых ниток двух размеров…
— Молодец Евдокия, считай успешно экзамен сдала, — осмотр сооруженного госпиталя и лежащего на операционном столе раненного меня удовлетворил, — не забоишься помогать во время операции?
— Не забоюсь, ваше светлость.
Я еще раз проверил все ли готово к предстоящей операции. Две иглы с шелковыми нитками, два мотка запасных шелковых ниток, приготовленные бинты, ножницы, два острых ножа, две ложки, большая и типа чайной, что-то типа пинцета. Интересно, что это и откуда, надо будет расспросить Евдокию. Маленькая стопка с еще одной дозой опиата, кастрюли с отваром ивы и зеленого чая, неширокий кожаный ремень в качестве предполагаемого жгута. Заготовленные деревянные лангетки. Раненный привязан к столу. Евдокия полила мне на руки водки, то бишь хлебного вина, для дезинфекции.
— И так, Евдокия, действуем так. Сначала фиксируем нашего страдальца: привязываем руки, здоровую ногу и туловище. Потом я аккуратненько убираю щепку. Ты на готове, держишь жгут. Если начнется сильное кровотечение, по моей команде пытаешься зажать. Вы, — я повернулся к два стоящим у входа санитарам, вид у обоих мягко скажем был испуганный, — знаете, как тут что называется?
— Знаем, ваша светлость, знаем, Евдокия все объяснила.
— Смотрите, не растеряйтесь, а то начнете сопли разводить в самый нужный момент. Если сомневаетесь, лучше уйдите. Ругать не буду.
Санитары посмотрели друг на друга и остались.
— Ну что же, с Богом!
Я осторожненько удалил из раны торчащую щепку. Кровотечение не началось. Рана оказалась достаточно чистой, пинцетом и ложечкой я удалил всю грязь и мелкие деревянные крошки, промыл рану отваром зеленого чая и ивы. После этого я просушил рану бинтами и начал ушивать её. Наш раненый до этого момента спокойно спал, когда же я начал орудовать иглой, он стал беспокоиться и стонать, хорошо что мы его зафиксировали.
Я серьезно опасался за свои хирургические навыки, прошло столько лет, да и руки в буквальном смысле не те. Но к моему огромному удивлению, ни каких проблем не возникло, руки мои почти на автомате делали все что надо. Я оставил в ране два дренажа, приготовленных из лубка ивы и закончил шить.
— Так, Евдокия, одно дело сделали. Тут ничего страшного пока не оказалось, сосуды целы, остальное детали. Главное, чтобы рана не нагноилось. Теперь давай ногой займемся.
Раненый лесоруб перестал стонать и беспокоиться и я спокойно осмотрел его ногу.