Светлячок для бандита
Шрифт:
О чем иногда жалею.
– Иди к маме на ручки, – приподнимаю Захара, и мордашка у него уже довольная – получил, что хотел, и радуется!
Подпрыгиваю на поскрипывающей кровати – Захар смеется. Перепрыгиваю на кресло – ребенок радостно взвизгивает. С кресла прыгаю на кушетку, крепко обхватив Захара, и снова на кровать.
Видел бы кто со стороны наши развлечения – позвонили бы в Кащенко.
Постепенно мне и самой становится весело, и теперь не только Захар хохочет, но и я, прыгая как бешеная коза, радуюсь, как маленький ребенок.
– Все, маленький! –
– Нет! Давай в кидалку! – возмущается Захар, и я со стоном поднимаюсь.
Очень странные игры, очень!
Сгребаю игрушки Захара, и сажусь у стены. Сын ждет, и я подкидываю его медвежонка, которого Захар ловит, и бежит ко мне, чтобы отдать. И так продолжается сорок минут: я кидаю ребенку игрушки, которые он пытается поймать, а затем несется ко мне со всех ног…
Быть ему спортсменом! Вряд ли с такой бешеной энергией он сможет работать в офисе. Интересно, а Андрей был таким же, когда маленьким был?
Захар пошел явно не в меня. Я, по рассказам мамы и бабушки, была тихим и послушным ребенком – играла в куклы, крутила юлу и пирамидки собирала, а не вопила, как индеец— команч!
– Устал? – с надеждой спрашиваю я сына, и он вертит головой, с некоторой долей жалости глядя на свою развалюху— мать.
– Хорошо, давай мультики смотреть! – после минуты раздумий выдает Захар, и я, пока он не передумал, бегу за пультом от телевизора.
Сажусь на кресло напротив телевизора, сажаю Захара на колени, и начинаю переключать каналы в поисках мультфильмов. Наконец, нахожу, и откидываю голову на спинку кресла… утомилась!
А дальше что будет? Захар ведь растет быстро, и скоро я совсем перестану справляться… и как некоторые по двое— трое детей воспитывают?!
Рехнуться можно!
– Мама! Где папа? – обиженно восклицает Захар, и я вздрагиваю.
Поднимаю голову со спинки кресла – сын вытягивает маленькую ручку по направлению к экрану, на котором показывают дурацкий мультфильм о родителях— супергероях, и таких— же супергеройских детях.
– Папа… – бормочу я, не зная, что сказать.
Капитан дальнего плавания? Космонавт? Подводник?
Захар и слов— то таких пока не знает, но сообразил, что раз в мультфильме показывают маму, детей и папу, то и у него он должен быть!
– Где? – повторяет свой вопрос немногословный Захар.
– Уехал. Скоро приедет, – я притягиваю к себе ребенка, и легонько щипаю его за нос, заставляя чихнуть. – Давай лучше играть!
Дети ведь быстро забывают о таких разговорах, а я что— нибудь придумаю. Решу, как поступить. Если Андрей не уедет из города – он ведь узнает о сыне! А если уедет… можно и не говорить!
Наконец, Захар утомляется, и я укладываю его на дневной сон, и сама ложусь рядом, любуясь своим ребенком. И, незаметно для себя, тоже проваливаюсь в сон.
Будит меня звонок телефона.
– Привет, Марго, – шепчу я. – Подожди секунду… все, говори!
– Привет, надеюсь, не разбудила Захара, – тараторит подруга. – Тут такое дело… меня Бартов вызывал к себе. Ну, Анатолий Маркович! Все расспрашивал – как ты и с кем ты, попросил воздействовать на тебя, чтобы ты обратилась в суд, где дала бы показания. Он разное говорил: что Андрей либо тебя прибьет, так как ты – ключевой свидетель, ведь именно с твоего телефона было снято то видео; либо, что Андрей будет за тобой увиваться – все, лишь бы ты его не сдала. Но в покое он тебя не оставит. И, кажется, Анатолий Маркович к тебе сейчас едет – я сказала, что не стану на тебя давить, и он оделся, и…
Чтоб его! Мне только его сейчас не хватает для полного счастья!
– Мама, гулять пойдем? – просыпается Захар, и я киваю.
– Да, пойдем! На горке покатаемся, – подмигиваю я.
А генерал— майор, или кто он теперь, пусть стоит под дверью, и ждет, сколько влезет!
Пытаюсь помочь Захару одеться, но он важно фыркает, уворачиваясь от моих рук. Сам хочет… самостоятельный какой!
Точно, не в меня пошел! Чувствую себя ксероксом, что несколько обидно! Это ведь я его носила под сердцем долгие девять месяцев! И рожала я, так где мои черты? Даже характер – и тот не в меня!
Выходим из дома, и я смотрю на небо – ветра, вроде, нет. Скоро уже вечер – солнце склоняется к горизонту, и на улице отчаянно красиво: снежинки кружатся, и падают на землю будто в медленной перемотке. Словно весь мир замер, и ждет чего— то важного – того, что перевернет все с ног на голову, и встряхнет весь этот порядок, превратив его в полнейший хаос.
– Мама, смотри, – заливисто смеется Захар, и я смотрю.
Сначала на смешного, скособоченного снеговика, которого слепили либо дети, либо вусмерть пьяные весельчаки, а затем…
Смотрю на Андрея.
Который стоит около своей машины и не отводит от нас взгляда.
Глава 13
Если быть честной хотя бы перед самой собой – именно так я и представляла нашу встречу: я иду с Захаром, неожиданно появляется Андрей, и видит нас. На его лице улыбка любви и благодарности, он подхватывает сына на руки, целует меня, говорит, что любит, что всегда любил, и будет любить!
Именно эту картину я и представляла по ночам, чтобы не сойти с ума. Хоть и думала, что никогда Андрея не увижу – мечтала, хоть и стыдилась этого. И вот, сейчас, когда я меньше всего готова к исполнению этой мечты, она сбылась.
Только сбылась как— то криво, как и все в моей жизни!
– Мама, ну смотри же! – дергает меня Захар, и пищит от восторга.
И я смотрю. Только не на дурацкого снеговика, больше похожего на жертву ядерного удара, а на Андрея.
Он стоит в легком пальто и без шарфа, в правой руке тлеет сигарета, зажатая между пальцами – догорает, забытая. Андрей переводит взгляд с меня на Захара, и обратно. И никакого восторга на его лице нет – лишь недоумение и испуг…
– Пойдем, маленький, – склоняюсь над Захаром, и стараюсь выглядеть веселой – такой, как он привык. Не показывать своего глухого разочарования и обиды – Захар удивительно тонко меня чувствует. – С горки покатаемся, погуляем, а завтра тоже снеговика слепим.