Светлые тени

Дженнингс Сайрита Л.

– Она вот-вот упадет в обморок! Кто-нибудь сделайте что-нибудь!

Слышу, как Морган кричит, но ее голос так далеко.

– Я могу забрать ее боль. Могу исцелить.

Я чувствую руку Ларса на своих голых плечах, но я отталкиваю его дрожащей рукой.

– Нет... не... нужно...- заикаясь произношу я сквозь стучащие зубы.

Я не продержусь долго, но я должна. Я не позволю этой метке (метке Авроры) овладеть мной. Я издаю еще один крик, переполненный боли, и чувствую, как трескаются

мои губы.

Кровь брызжет мне на язык, но я не чувствую боли. Я вне неё. Уже ничего не чувствую, кроме как ощущения, что с моей спины живьем содрали кожу.

Все равно я кричу. Кричу до тех пор, пока не срываю голос. И когда уже не могу произнести ни звука, уткнувшись потным лбом в одеяло, я тихо рыдаю около Дориана.

Прошли минуты, часы, дни. Точно не знаю... Я просто знаю, что перестала кричать. И что полностью истощена.

Когда меня начинает колотить, кто-то накрывает мои плечи одеялом. Я не в состоянии даже поднять голову, чтобы посмотреть кто это, или сказать им "спасибо". Но я благодарна.

Благодарна, что они сидели со мной, пока я сражалась с последним демоном. Аврора больше не причинить мне боли, даже из могилы.

Наконец-то боль достаточно утихла, и я смогла задремать, быстро провалившись в сон. Во сне кто-то нежно касается моих волос, успокаивая меня.

Я слышу вздохи и шепот вокруг себя, но они бессмысленны. Звуки просто смешиваются вместе как в замедленной съемке во время накаленных до предела и тревожных сцен.

– Малышка, - слышу я, как произносит хриплый голос.

Я улыбаюсь утешителю. Ах, да. Это хороший сон. Тот, от которого не хочется просыпаться.

– Мне так жаль, детка. Я сожалею, что оставил тебя.

Движение его руки по моим волосам, голос и его запах... Грезящий Дориан почти правдоподобен. Настолько реален, что я понимаю, если проснусь, то это убьет меня, так как его там не будет.

Кровать проминается возле меня, мои глаза по-прежнему крепко закрыты, я хмурюсь. Нет. Кто-то хочет забрать его. Сейчас он мне нужен. У меня ничего не осталось, за что я могла бы держаться.

Рука скользит от макушки вниз к моей шее. Я помню эти ощущения. Ощущение его кожи на моей - это то, что я никогда не смогу забыть. Его отпечатки пальцев необратимо впечатались в мою плоть.

– Я пытался. Пытался вернуться к тебе. Я чувствовал, что ты со мной - постоянно. Меня рвало на части внутри, из-за того, что причинял тебе боль.

– Тогда почему ты делал это?
– спрашиваю у снившегося мне Дориана. А что я еще потеряю? Если разговор с плодом моего воображения - это то, что я получу, чтобы быть ближе к нему, то я это сделаю.

– Я не мог бороться с этим. Я будто окаменел. Я мог видеть и слышать, но я был бессилен. Но я знал, что

ты будешь сражаться. Знал, что ты не отпустишь меня.

Пальцы скользят по моему подбородку, заставляя поднять голову с кровати. Я стараюсь бороться, но во мне не осталась сил еще для одного поединка.

– Открой глаза, малышка.

Я пытаюсь покачать головой, отказываясь покидать этот прекрасный бред, но моя голова слишком тяжелая. Рука обхватывает мою щеку, нежно смахивает слезы разочарования.

– Все в порядке. Теперь я здесь. Тебе больше не придется сражаться. Позволь мне сражаться за тебя.

– Дориан?

Вырывается лишь сдавленный шепот.

– Да, Габриэлла. Я здесь. Я вернулся, детка.

Я заставляю веки открыться, ожидая найти то, что этот сон на самом деле просто жестокий кошмар. Однако, голубые глаза, обрамленные длинными черными ресницами, смотрят на меня. Полные, сочные губы кривятся в ухмылке.

Гладкая, загорелая кожа напротив моей источает жизненную энергию и тепло.

Он с облегчением вздыхает, и я чувствую его прохладное дыхание у себя на лице. Другой рукой он тянется ко мне и притягивает к себе на кровать.

И когда его губы накрывают мои, даря вкус сожаления, блаженства и любви, я без сомнения знаю, что это не сон. Дориан вернулся ко мне.

Всплеск адреналина взрывается в моих венах, и я почти хватаюсь за Дориана.

– Ты... здесь. Ты узнаешь меня. Но... как... почему...

Дориан смеется, а мой мир снова приобретает краски.

– Конечно, я узнаю тебя. И люблю тебя, слышишь меня - я люблю тебя, Габриэлла. И никогда не перестану. Я тебе это обещаю.

Я так крепко сжимаю его, словно он снова может ускользнуть. Молясь, чтобы это не была какой-то дурацкой шуткой, которая заберет моего Дориана навсегда. Я утыкаюсь лицом в изгиб его шеи, вспоминая его запах океана и дождя, и плачу от благодарности. Что-то, что я уже давно не делала, очень давно.

– Ну, черт возьми, давно пора, - слышу я как Нико говорит позади меня. Дориан сдвигается, когда они обнимаются, но его руки остаются на мне.

– Рад, что ты вернулся, брат, - говорит Алекс, хлопнув его по плечу.

– Александр, - печально произносит Дориан.
– Прошу, прости меня. Я обещаю. Я...

– Нет необходимости, - отвечает мой отец, в его голосе слышится веселье. Эти двое обмениваются рукопожатиями, прежде чем обняться.

Следующая обнимает его Морган, игриво чмокает, чем до жути нас пугает. Когда Дориан пытается извиниться за то, что приставил нож к ее горлу, Морган реагирует точно так же как Алекс.

– Просто люби мою девочку. Вот как ты сможешь загладить вину передо мной. Люби и никогда не отпускай.