Светлые тени

Дженнингс Сайрита Л.

Я смотрю на бокал вина, который налил мне Дориан и отодвигаю его.

– И так, тем вечером в клубе, Ария, когда я якобы пыталась убить девушку, что это дело рук Ойноса?

Дориан качает головой.

– Ты обнаружишь, что некоторые элементы работают в сочетании с другими. Твой вспыльчивый и агрессивный нрав приписываются Полемосу - твоему кровному родственнику. Дом Полемоса известен как искатели войны. Они получают удовольствия от гнева и резни. Ты была крошечным обрывком всю свою жизнь. Вот почему.

Он прав -

я такая. Мой горячий нрав - это лучшее во мне, в результате у меня бесчисленное количество сражений. И каждый раз, когда моя жизнь становилась неконтролируемой, я всегда чувствовала себя возмущенной на грани насилия.

К счастью, Крис увидел этого демона во мне, и отдал меня в бокс, помогая направить в нужное русло мой гнев, прежде чем я вляпаюсь в неприятности.

Таким образом, пока я до сих пор вижу красный, я знаю, что можно отыграться на тяжелой груше, а не на лицемерном лице какого-нибудь засранца.

Морган порхает по кухне, напивая мелодию, звучащую из ее айпода, и удачно отвлекает меня от мучительного потока моего сознания.

Дориан наклоняется, чтобы запечатлеть нежный поцелуй у меня на лбу, бормоча что-то о разговоре с другими и давая нам девушкам немного пространства.

– Это чертовски потрясное место, - говорит она, полностью засунув голову в холодильник.

Я закрываю книгу и отодвигаю ее в сторону. Морган берет стул и усаживается рядом со мной, держа в руках бутылку сока и яблоко.

– Ага. Знаешь, а твоя "красивая теория" оказалась довольно точной.

Она открывает бутылку с апельсиновым соком и делает глоток.

– Да. Красивая. И жуткая. Реально жуткая.

– Почему ты так говоришь?

Морган крутит крышку от бутылки с апельсиновым соком между пальцев, закрутив ее по столешнице.

– Ты знаешь, Алекс работает над способом притупить мое видение, так что мне не постоянно мерещатся призраки. И все же... что-то в этом доме не так. Я чувствую беспокойство, как если бы что-то... или кто-то... пытается привлечь мое внимание.

Я поворачиваюсь к Морган, которая отводит глаза на пластиковую крышку от бутылки, отказываясь встречаться с моим вопросительным взглядом. Я рефлекторно взмахиваю запястьем, и крышка от бутылки замирает около нее, словно ее подвесили на невидимые нити.

– Ого. Какого хрена!
– восклицает Морган, почти опрокинувшись на стуле на пол. Я протягиваю руку, чтобы поймать ее, и, в конечном счете, замораживаю и стул, он неподвижно балансирует на одной ножке.

– Прости!
– говорю я, протягивая руки, чтобы схватить ее. Крышка от бутылки и стул одновременно падают.

Морган трясет головой, после чего из ее груди доносится хихиканье.

– Вау, Габс... ты типа охренительная?

Я вдыхаю с облегчением, и мой страх растворяется в воздухе, после чего я пожимаю плечами.

– Вроде. Нужно сначала привыкнуть. Но это круто, когда вспоминаю, что могу контролировать

это.

Морган подается вперед, восхищение загорается в ее больших, карих глазах.

– То есть все это время, ты не знала, кем являешься? Ты, серьезно, никогда не ощущала, что ты больше чем человек?

Я снова пожимаю плечами, и подбираю крышку от бутылки.

– Я имею в виду, я всегда чувствовала себя не в своей тарелке. Словно не важно, чтобы я делала, я не вписывалась. Я старалась быть нормальной... я честно старалась быть счастливой своей заурядностью. Но, я всегда знала, что чего-то не хватает.

Она задумчиво кивает.

– И затем ты встречаешь Дориана.

Я поднимаю взгляд на нее, мои глаза щурятся от улыбки.

– И затем я встречаю Дориана.

– Черт. Я слышала, что некоторые встречи меняют жизнь, но ничего похожего с этим.

Мои щеки зарделись, и я уставилась на свои руки.

– Ага. Он весьма недурен собой.

– Весьма недурен собой?
– заливается Морган.
– Да парниша чертовски хорош собой, и он обожает тебя, Габс. Я еще никогда не видела кого-то... настолько привязанного к другому человеку. Это, словно он может чувствовать и видит твоими глазами и поступает соответствующе. Как он двигается, он закрывает своим телом твое, чтобы защитить от малейшей боли.
– Она смотрит в сторону широких окон, которые обрамляют пышные, зеленые массивы, и небольшой водоем.
– Должно быть приятно чувствовать - как ты любима и желанна. Я думала, что у меня было что-то близкое к этому. Теперь я сомневаюсь, что когда-либо почувствую это снова.

В этот момент, я почувствовала себя самой большой тупицей в мире. Я понесла потери, но в этом я не была одинока. Неважно насколько хорошей актрисой была Морган, она испытывала глубокую боль.

Когда я вознеслась, я украла что-то у нее. Ее простодушие, ее жизнерадостность. Я украла ее жизнь. И хотя это было непреднамеренно, я не могу не чувствовать себя ответственной за то, что сорвала малейший шанс на реальное будущее, свободное от всех сверхъестественных кошмаров нашего мира.

Я сделала это. Это вызвала я. Если бы я не выбрала навеки быть неопределенной, я бы смогла уберечь Морган.

– Прости меня, - говорю я, не зная, что еще выразить.

Она качает головой.

– Как я уже говорила, Габс, - это не твоя вина. Ты понятия не имела, что произойдет. И я все еще, возможно, найду себя таким образом. Знаешь, мой папа прошел через что-то подобное. Возможно, это просто у меня в крови.

– Возможно.

Дрожь скребется по моему позвоночнику, когда я слышу его голос. Господи. Это неправильно - я знаю, что неправильно - но ничего не могу поделать.

И в то время как я, возможно, ненавижу себя за испытываемые чувство, когда он находиться в моем присутствии, я должна выяснить зачем... Зачем он так со мной?