Свежая кровь

Володарский Вадим

Влад отреагировал мгновенно. Прежде, чем Витольд Олегович успел ответить, он сказал:

— Я сейчас буду возвращаться к Хасанкалу. Могу подвезти, если позволите.

— Буду очень благодарен! — ответил Фазиль. На этот раз они не были оппонентами, как когда делили наследство, да и тогда договорились. Так что не доверять Владу он не имел оснований. А теперь позвонил жене и сообщил, что за ней заедут, переспросив у Влада марку и номер его автомобиля.

На самом деле, у Влада были совсем другие планы на день. Но он не мог сам себя лишить такой возможности, а потому, пока ехал

по согласованному адресу, позвонил нотариусу и перенес визит на завтра.

Только он заехал на парковку перед магазином, в дверях появилась его пассажирка. Конечно, она не хотела ждать на улице — как раз начался очередной снегопад. Влад вышел и открыл перед ней дверь — не только из вежливости, но и потому, что иначе она бы подошла к машине с правой стороны, а там в «Субару» было место водителя, его место. Женщина поздоровалась и представилась:

— Алина.

— Очень приятно, Владлен. Нам никого не надо ждать?

— Нет. Хотелось бы… поскорее.

— Да, я понял, — сказал Влад. — Едем. Пристегните ремень, пожалуйста. — И резко тронулся с места.

Теперь он мог, скосив глаза, рассмотреть свою пассажирку, — в теплом салоне она откинула капюшон. Очень красивая женщина, высокая, а вот натуральный ли цвет ее волос с золотистым отблеском, он сказать не мог. Как бы там ни было, Алина была еще одной из российских красавиц — жен состоятельных хасанийцев. Та самая, что еще не так давно работала моделью в Москве, а это говорило само за себя: высший класс! Так оно и было, до сих пор. Тогда в Москве, ее звали Алина Малинина, — и это было настоящее имя, следствие чувства вкуса его родителей. Влад даже нашел ее фотографии того времени.

— Спасибо вам, — сказала Алина, когда они выезжали из Чарахкалы. — Вы не обязаны…

— Мне в любом случае нетрудно, — сказал Влад, заправляя машину в крутой поворот, — здесь начинался горный «серпантин», по которому они будут ехать до самого перевала, а затем почти до самой Хасанкалы. У него было достаточно времени. — Но, не буду скрывать, у меня было и немного собственного интереса.

— Ко мне? — удивилась Алина. — Неужели вы…

— Я бы хотел, чтобы вы рассказали мне о Злате, — пояснил он. — Думаю, вы здесь, русские… или украинки — жены хасанийцев, общаетесь между собой. А я Злату при жизни не знал. Так бывает… Хотел бы услышать, какой она была. И как сюда попала…

— Какой была? — Алина, кажется, успокоилась после вспышки, когда неправильно поняла намерения Влада. — Как бы это поточнее сказать… Наверное, как все мы: несчастная, которая почти стала счастливой. Может быть, ей было немного легче: она не просто приняла ислам, как все мы, она, кажется, действительно нашла в этом облегчение.

— Да, она и погибла на пороге мечети. Вы, наверное, знаете…

— У нас все знают…

На время воцарилась тишина, нарушаемая только шумом двигателя. А потом Алина спросила:

— А что вас интересует?

— Все… Как Злата… приспособиалась, это же совсем другая жизнь, не такая, какая у нее была до этого. Как она себя чувствовала. Все…

— Приспособилась? — Алина грустно улыбнулась. — На самом деле, приспособиться гораздо легче, когда есть много денег…. Действительно

много… Да вы теперь знаете. — Влад кивнул. — К тому же, когда муж сдувает с тебя пылинки… Знаете, у хасанийских мужчин такое интересное воспитание… Они могут быть жесткими в делах, как и в войне, когда до нее доходит. Они сами определяют, с кем и как жить их детям, — и они привыкли к этому, так как прежде так же за них решали их родители. Но, если уж у них появляется жена, которую они не выбирали, — они пытаются… сделать так, чтобы она была довольна жизнью. Даже если это золотая клетка. Вы, возможно, знаете, у хасанийцев почти не бывает разводов.

— Слышал.

— Именно поэтому. Их женщины с детства готовы к этому. А нам пришлось, как вы сказали, приспособиться. Но… это не было на самом деле так трудно, как каждая из нас думала сначала. А Злате, можно сказать, повезло еще больше.

— Почему?

— Как бы это объяснить… Ей муж забегал все дороги. Она говорила… он смущался от того, что… ее лишили выбора. И пытался компенсировать это. А денег-то много… Хочешь за руль? Вот тебе сегодня «Мазерати», а завтра «Порше». Шопинг? Полетели в Москву. Или в Эмираты. Что угодно… Я вот в Москве с тех пор, как здесь оказалась, и бывала-то только раз… Она говорила, Искандер как будто чувствовал себя виноватым, хотя за что? Здесь все мужчины так живут. Возможно, потому, что другие женятся на хасанийских женщинах, которые к этому готовы… Но ему тоже не оставили выбора, однако… он согласился.

Какой-то частью Влад его понимал, но не стал об этом говорить.

— Меня интересует… ее история. В общих чертах я ее знаю. Уже знаю. Но — что рассказывала сама Злата? — спросил он. Алина пожала плечами.

— Ничего. У каждой из нас своя история. Это мы никогда не обсуждаем друг с другом.

— Вам запрещают?

— Нет, скорее… молчаливое согласие. Наши мужья понимают, что если бы мы хотели… Но мы не хотим.

Они еще некоторое время молчали, а потом Влад решил сделать последнюю ставку.

— Извините, Алина, но… вашу историю я тоже знаю. Тоже в общих чертах. И это, конечно останется между нами. Знаю, кем вы были раньше. Знаю, что произошло… с точки зрения следствия. Когда собирал информацию о Злате, так случайно поучилось… — На самом деле, он намеренно собирал эту информацию. Но, конечно, не стал этого говорить.

— И что вы хотите от меня? Если, как вы говорите, это останется между нами.

— Хочу услышать историю с вашей точки зрения. Думаю, она будет отличаться…

— Конечно уж, будет, — грустно улыбнулась Алина. — Вы говорите, что знаете, кем я была. А понимаете, что это значит? Что это такое — приехать с Урала покорять столицу, достичь там успеха, почувствовать себя человеком… Через что надо пройти, какие усилия приложить… И на это уйдет несколько лет…

— Представляю, — ответил Влад.

— Ну, пусть представляете. А потом за тобой приезжают, куда-то везут, ты не понимаешь, что вообще происходит… А потом оказываешься в грязной камере, где постоянно находится несколько десятков женщин, от девушек до старух… А у тебя в этом городе никого нет. Ни друзей, ни родственников. Родители не могут приехать…