Свежая кровь
Шрифт:
— А все же… что произошло, и куда мы едем?
— Мы же говорили — подальше отсюда, — ответила Альфия, сидевшая рядом на заднем сиденье. — Пока вечером автозак вернется в СИЗО, там выяснится, что тебя освободили в зале суда… Они там с ума сойдут. Сразу перезвонят полковнику Недобоженко, твоему «другу». А что он сделает? Может и спецподразделение поднять. — Федеральная служба исполнения наказаний имела своих спецназовцев, в основном для подавления беспорядков в тюрьмах. Но если дать команду — они могут заниматься чем угодно… Все трое знали такие случаи, когда силовики занимались совсем не тем, что входило в их полномочия, Татьяна слышала о таком, еще когда работала журналистом, а сейчас память услужливо напомнила…. — Так что нам лучше быть к этому времени… уже не в Южанском
— На месте? А где все-таки?
— В Каластане, — ответила Настя. Кажется, они с Альфией решили передавать эстафету в разговоре друг другу, Насте не мешало даже то, что она была за рулем. — Там находится наш фонд, там ты какое-то время поживешь… а потом решишь, что делать дальше.
У Татьяны множились вопросы, но она оглянулась — и увидела, что за ними движется черный джип с синими номерами.
— Разве это… не полиция? — показала она рукой. В голосе ее была тревога.
— Полиция. Но это наши, — успокоила Альфия. — Едут за нами… на случай чего. Формально у них была командировка в Ростов, а возвращаться решили через Южанск. Бывает… Но, если кто-то попытается что-то сделать, они… просто ехали за нами и вмешались. По закону тебя задерживать нельзя, потому что освободили по решению суда, но они могут что-то сделать… совсем по беспределу. Вот на такой случай. А на этой машине поехали, потому что нам не надо привлекать внимания, а обычная полиция, которая ничего не знает, вряд ли станет останавливать «Ладу» с тремя девушками… Понимаешь?
Татьяна понимала, главным образом, то, что ради нее организовали целую операцию. Но не понимала, кому и зачем она нужна. Однако, пришла к выводу, что ей все объяснят. Когда придет время. А сейчас было не до того…
Выехав из Южанского края, — уже темнело, — через несколько километров они остановились возле кафе у дороги. Здесь было самообслуживание, — но главное, что Татьяне это показалось царским пиром после тюремной пищи, к которой привыкла за столько лет. Заплатила за всех Альфия, поднеся свой телефон к какому-то устройства у кассы. Сколько же всего изменилось в окружающем мире за пять с половиной лет! А в восемнадцатой камере даже телевизора не было (некому было его туда передать). Она наблюдала за окружающими, пытаясь заново привыкнуть к этому миру — и к свободным людям. И обращала внимание на взгляды, — многие, кажется, удивлялись ее виду в компании двух хорошо одетых женщин. Но это такие мелочи… Уже вернувшись к машине, — за руль этот раз села Альфия, а Настя рядом с ней, Татьяна вдруг поняла: скоро наступит время, когда обычно из восемнадцатой выводят на «отработку»! Которая для нее могло бы стать сегодня «юбилейной», что бы там ни приготовили, и чем бы это ни закончилось. А она уже далеко оттуда, и… ничего такого с ней не случится! И только поняв это, она беззвучно, — чтобы Настя с Альфией, сидевшие впереди, ничего не заметили, — расплакалась.
Несколькими часами позже полицейский, сидевший рядом с водителем джипа, достал телефон и набрал номер. Коротко с кем-то поговорив, он спрятал сотовый обратно в карман.
Закончив разговор, Искандер на этом же смартфоне открыл один из мессенджеров и написал сообщение.
Влад и Марьям сидели в гостиной дома на Печерске. Сегодня они сделали, как пошутил Влад, большое дело: наконец, обставили эту самую гостиную. Точнее, закончили это делать, — ремонт в этой части дома был закончен. Для чего им пришлось не один час провести в магазинах, но, наконец, все, что нужно, было доставлено и заняло свои места. Причем обоим удалось найти то, что удовлетворяло вкусы каждого… Что касалось ремонта, оставались, можно сказать, мелочи.
Но, вместо того, чтобы радоваться, они сидели в только что купленных креслах, стряхивая пепел от сигарет в стеклянную пепельницу на журнальном столике, и напряженно ждали.
Сигнал прозвучал на айфоне Марьям. Немного дрожащими пальцами она взяла аппарат и открыла сообщение.
— Наконец-то! Да… Проехали Минводы, все в порядке,
Влад облегченно вздохнул, не обратив внимания даже на то, что Искандер прислал сообщение именно сестре, а не ему. Именно Марьям пришлось долго уговаривать его принять участие в организации этой операции. Решающим аргументом стал рассказ о том, через что пришлось пройти женщине, которую надо освободить из тюрьмы, хотя Искандер и не знал, зачем им это нужно. Но он быстро нашел все необходимые связи, — а деньги Влад выделил на это такие, что все формальности были завершены с беспрецедентной для российских прокуратуры и суда скоростью.
— Прекрасно! Думаю, все обойдется, как ты считаешь?
— Скорее всего. Представляю, как они взбесились, когда узнали!
Влад только рассмеялся.
— Хотел бы я посмотреть на лицо… и тех, в СИЗО, и господина полковника, когда он узнал… Думаю, они пытались ее перехватить. Но не знали, в какую машину девчата пересели, и уж никак не могли бы просчитать, что Татьяну повезут именно в Каластан! Пусть теперь думают…
— Да… Кстати… Я вспомнила, что у Татьяны сегодня день рождения. Из приговора помню, там дата рождения указана… Представляешь, какой подарок?
— Да, особенно, если она не догадывалась, — а так и должно было быть… Правда, весь день в дороге… Но все равно, представляю, какой это приятный сюрприз!
— Не представляешь, — сказала Марьям, которой одной ночи в неволе оказалось достаточно. И погасила сигарету. — Да лучше и не представлять. А мы… отпразднуем за них.
Татьяна все же увидела снег. Несколько часов она просто дремала на заднем сиденье, — сказалось напряжение. А когда проснулась, то увидела по обе стороны дороги покрытые белым склоны. Это можно было видеть в лунном свете.
— Где мы? — спросила она.
Ответила Альфия, которая как раз сидела за рулем, они с Настей менялись несколько раз, чтобы ехать без длительных остановок.
— Почти на месте. Ты пропустила много красивого… Но еще увидишь. А сейчас мы свернули с трассы, и подъезжаем к базе.
— Базе?
— Базе отдыха. Мы там переночуем… а ты поживешь, наверно, пару недель. Отдохнешь и подумаешь, что делать дальше. А мы поможем.
— Даже не знаю, как вас благодарить…
— Не надо… Мы этим постоянно занимаемся. — Но вряд ли таким вывозом из опасности, мелькнуло в мозгу Татьяны. — А пока — тебя ждут разные приятности.
— Это какие?
— Комната с чистой постелью и горячим душем, во что переодеться, чтобы выбросить это тряпье, и бутылочка вина, которой мы все отпразднуем твое освобождение и день рождения. А потом отдых. Как тебе программа? — засмеялась Настя.
Едва ли не впервые в реальной жизни она увидела то, что привыкла воспринимать как литературный штамп или удачное выражение: «смех сквозь слезы». И подумала, что ради этого стоит тратить силы и время на свою благотворительную работу.
[1] Условно-досрочное освобождение.
[2] Заключенный из числа выполняющих хозяйственные работы, который разносит по камерам еду (баланду).
[3] Автомобиль, предназначенный для перевозки заключенных.
17. Все сходится.
Служба безопасности оказала ему честь, подумал Влад. Сегодня с ним решил пообщаться не только следователь Дорошенко, — кабинет был другой, в нем присутствовали еще двое. Непонятно, кто именно был здесь хозяином, за письменный стол никто не сел, все расположились за приставным. К тому же, следователь сел рядом с ним, а двое других напротив. Они были старше Дорошенко, обоим, казалось, под пятьдесят. Юрий Гармашук, высокий и лысый, был начальником Дорошенко в следственном управлении. Виктор Плынный — старшим из оперативников, занимавшихся терактом у мечети, как это дело продолжали называть, каковы бы ни были версии. Он был ниже ростом, коренастый и выглядел именно так, как и должен оперативник: незаметно. Встретишь на улице — назавтра не узнаешь. В его взгляде ничего нельзя было прочесть. Влад таких людей встречал, и считал самыми опасными. Однако в данном случае, кажется, не для него.