Свежий ветер
Шрифт:
Мы сделали групповое фото. Кейден оказался достаточно пьян, чтобы проигнорировать нашу договоренность вести себя прилично в обществе, и крепко обнял меня за талию. Остальные разбрелись по всей комнате, наверняка состроив глупые лица, и Глиф снял несколько кадров, а затем скомпоновал их в один, выбрав самое лучшее из каждого. Результат его работы появился на стене спустя мгновение, и я была в восторге от него.
Постепенно гости начали расходиться – утро почти наступило, а большинство из них не привыкло к подобным мероприятиям. Я неохотно прощалась с каждым, но вскоре Кейден убедил меня, что остальные вполне способны
Дверной замок щелкнул, и я ощутила умиротворение. Я медленно разделась, чувствуя, как наваливается усталость, и забралась в постель, прижимаясь к Кейдену и расслабляясь так, как не делала уже давным-давно. Он спит здесь впервые, осознала я. Мысль о том, что этот раз не станет последним, согрела изнутри.
– Ты получила все, что хотела? – спросил он низким, чуть хрипловатым голосом, прижавшись губами к моим волосам и обняв одной рукой.
Я улыбнулась. Мысли по-прежнему роились в голове, несмотря на то, что тело устало.
– Ну, мне подарили много оружия. Джокер раздобыл для меня модель новой «Нормандии». Но у меня по-прежнему нет стрельбища.
– Как и прозрачного потолка, - добавил он. – Жаль, что сегодняшний бой не проходил здесь – они наверняка пробили бы дыру в крыше.
– Полагаю, над нами кто-то живет, - беспечно заметила я. – Хотя они наверняка не станут возражать против гигантского аквариума. Я скучаю по нему.
– Я тоже, - согласился Кейден, а затем добавил: - Я до сих пор не вручил тебе свой подарок.
Я улыбнулась еще шире, не открывая, однако, глаз, и уткнулась лицом ему в шею.
– Это пустой аквариум?
– Нет.
– Новый «Мако»?
– Черт, нет.
– Пляж?
– Сомневаюсь, что ты получишь удовольствие от пляжа.
– Огромная медаль, сплавленная из маленьких?
– Ты и правда хочешь получить все это, или это список требований к высшему командованию Альянса?
– Одно другому не мешает, - надулась я.
Кейден повернулся ко мне, обняв меня и второй рукой. Я ощущала каждый дюйм его кожи, касающейся моей. Снизу доносились голоса друзей, но мне не было до этого никакого дела.
– Ну, тогда чего еще ты хочешь?
Я собиралась ответить, что желаю заполучить все, чего у меня еще нет, увидеть все, чего еще не видела, сделать все, чего еще не делала, но он провел костяшками пальцев по моей спине, и я инстинктивно прижалась к нему крепче. После сегодняшнего дня на его вопрос я дам очень простой ответ.
– Ничего. – Я ощущала, как расслабляется мое тело рядом с ним.
– У меня есть все, что мне нужно.
========== Новое начало ==========
Кайден
– Все смотрят на тебя, - восторженно прошептала она, пока мы пробирались сквозь толпу, и ее рука покоилась в изгибе моего локтя, - и ты даже не в форме! Думаешь, они тебя и так узнали?
Она глянула на меня широко распахнутыми и невинными глазами, и я успокаивающе положил ладонь на ее пальцы, вцепившиеся в мой рукав.
– Да, мам. Учитывая, что все собрались здесь, чтобы увидеть коммандера Шепард, полагаю, можно с уверенностью заключить, что они знают, кто я.
– По пути сюда я слышала, как люди говорили о тебе. Они собирались посетить Арену и сокрушались, что тебя не будет в команде. Разумеется, все знают о Шепард, и я уверена, что она действительно
– Не уверен в этом. Писем, которые Джена получает от поклонников, более чем достаточно, чтобы навсегда отбить у меня желание быть знаменитым, - возразил я, вспоминая, как Джена смущенно хмурилась и не меняла выражения лица в течение нескольких часов, читая одно за другим письма, содержащие то сонет на четыре страницы, посвященный ее волосам, то фотографию ее бюста, сделанного из сыра. На самом деле, бюст был очень даже неплох, но, рассудив здраво, я не стал говорить этого вслух.
Мама рассмеялась и сжала мою ладонь.
– Боюсь, ты слишком поздно спохватился. Если ты не планируешь наслаждаться славой, то я-то уж точно собираюсь получать удовольствие от того, что мой сын – знаменитость. Ты и представить себе не можешь, сколько раз меня угощали за все время пути только благодаря моей фамилии. Это было чудесно! Мне всегда казалось, что в своем первом путешествии за пределы Земли я буду сильно нервничать, но в компании этих замечательных людей дорога прошла практически незаметно.
– Напитки на халяву? – усмехнулся я.
Ее щеки чуть порозовели, и она улыбнулась.
– А почему бы и нет? Нечасто со мной обходятся, как со звездой, а кроме того, мне было что праздновать.
Мне казалось, что сегодня мама улыбалась чаще, чем за несколько предыдущих лет вместе взятых. Пару месяцев назад я побывал на Земле, чтобы посетить поминальную службу, посвященную моему отцу и нескольким его сослуживцам. Во время службы я был поражен тем, как мама подходила к вдовам, находя для каждой доброе слово, предлагая поддержку и дружеское плечо и не прося ничего взамен. Я знал, что точно так же она вела себя во время войны, стараясь поддержать беженцев по мере того, как росло их число. Только когда назвали имя отца, я ощутил, как сжалось горло, и мамина рука вцепилась в мое предплечье. Мы молча стояли и слушали, как зачитывают слова, что она сама написала о своем муже. Я взял ее ладонь в свою, ощущая, как она дрожит.
После она деликатно промокнула глаза, глубоко вдохнула и тяжело выдохнула, и, кажется, с этим выдохом горе покинуло ее. Она сказала мне, что уверена – именно так отец хотел бы погибнуть, защищая свой дом, давая время другим спастись. Она сказала, что они попрощались, когда началась война, осознав, что каждое мгновение может стать их последним. И еще она сказала, как он гордился мной, как, несмотря на то, что редко показывал это, любил нас больше всего на свете. Мы с папой были не так уж близки, но я знал, что мысль о том, как кто-то станет страдать из-за того, что его больше нет рядом, была для него ненавистной. Мама тоже это знала. Со дня его гибели она держалась молодцом и помогла достаточному числу людей пройти через их горе, чтобы успешно справиться со своим. После его похорон, состоявшихся спустя почти год со дня его гибели, мама сказала, глядя на меня покрасневшими глазами, что только сейчас приняла тот факт, что его больше нет. Мы по-прежнему были семьей, пусть и маленькой, и впереди нас ожидало светлое будущее. Мама была намерена жить дальше.