Свидетель
Шрифт:
— Как хочешь. А я выпью. Для пищеварения. И для прочистки мозгов. Ты же наша, ментовская, должна знать: пятьдесят граммов — это не пьянство, а горючее. Так точно не будешь? Последний раз спрашиваю.
Увидев, как Кристи отрицательно покачала головой, он выпил, поморщился, с шумом вдохнул в себя воздух:
— Ух-хх… Ну, валяй, докладай.
На самом деле, Рату жуть как хотелось поскорее услышать, что такого наскребла Кристи в Мурино: с минуты на минуту он ждал Мороза. И если Векс не врал (а он не врал, ой, не
— Рат, я подготовила заключение. Почти.
— Ну, прекрасно. И что? Инфу-то гони или думаешь, я ждать буду, пока ты растележишься и мне готовое принесешь? Чего там у тебя?
— Я не буду писать, что Векс виноват.
— И не пиши. Читать-то его все равно я буду. Что, рот мне заткнешь?
Ратников плеснул еще, выпил. Чертова баба! Мало ей было? Что же такого еще нужно сделать, чтоб гонору поубавилось?!
— Тогда ты его вообще не получишь.
Кристи заранее прокрутила в голове все, что хотела бы сказать Рату, и уже тогда поняла: бесполезно, он не будет слушать ее доводов. Что же, и она может быть упрямой. Не мытьем, так катаньем, но она достучится до него. И попытается убедить.
— Дура ты. Думаешь, я без тебя не обойдусь?
— Да ты хоть выслушай…
Рат скривил лицо, передразнивая Кристи:
— Выслуша-ай… — он повысил голос. — Да я битый час только и делаю, что пытаюсь от тебя чего-то вразумительного добиться! Что тебе муринцы сказали, те, что с поста? Видели они Векса?
— Видели. До начала снегопада. За полчаса где-то…
Вот и ладно… Все остальное можно уже и пропустить. Самое главное она ему уже сказала.
— Все, свободна.
— Ратников, ты хоть слышал, что я тебе сейчас говорила?! Когда Векс встречался с муринцами, Мазай был мертвый! Уже мертвый!
— И что?
— Что он не убивал его! И Лору он не убивал, Ратников. Я тебе все это написала! Подробно расписала!
— Написала? Тогда давай. И — свободна!
— Рат, последний вопрос. Какой будет приговор?
— За двойное убийство? Смертный. И никакой «Дачи».
Почему-то она была уверена, что Рат примерно так и ответит. Он все решил, он давно уже все решил. И пофигу ему все. Процедура соблюдена, Алекс скажет все, что надо. И никто даже внимания не обратит, если она попытается что-то сказать. Да и не дадут ей. Не зря на перроне военные с «Мужества».
Рат словно подслушал ее мысли.
— Ты что же, думаешь я освобожу его, этого твоего Векса, только потому, что он не виноват? Меня народ не поймет. По-твоему, Грин может ошибаться? Запомни, дурья башка, на носу себе заруби: это не Грин не может, а я. Я не могу! Улавливаешь? Или тебе лекцию по теории государства и права прочитать? Поэтому все. Будет, как я сказал. А если Векс этот невиновен, то можешь считать, что он пал смертью храбрых ради спокойствия и процветания
— Ратников, а как быть с настоящим убийцей?
— Так и он попадется когда-нибудь. И свое получит. Все, иди.
— Ну ты и сволочь, Ратников…
— Не возражаю. Все, свалила!
Кристи пулей выскочила в коридор.
Марк, Координатор, Рат, Черный, Векс. Векс, Марк, Рат, Координатор… Сколько можно! Ничего не получается. Так, попробовать снова? Рат. Даже мысль об этом кощунственна… Он псих, конечно, в бешенстве все может. Но Лору обожал… Хотя Иван Грозный, говорят, сына вот тоже обожал. Нет, все равно, этот — самый последний из всех.
Марк? Слизняк. Хм… А ведь, пожалуй, это единственное, что он, Алекс, знает про него. И то только потому, что его так Рат называл. Не работает, придумал ему папаша отмазку какую-то, только ведь это ничего не значит: глупо не воспользоваться такими связями. Тихий, незаметный. В тихом омуте черти водятся? Вполне возможно, конечно. Но больше ничего на него нету, ничего…
Черный. Исключено! Он два шага ступить не может, задыхается. А тут по туннелю полазить надо…
И если Лора у них у всех под боком, то вот с Мазаем вообще ничего не вяжется.
Алекс представил Ратникова с ножом, пробирающегося по туннелю, и усмехнулся: забавная картинка. Да и зачем ему это? Тысячи вполне легальных способов избавиться от человека, и все — в его распоряжении. И в него, в Алекса, он стрелять бы не стал. Захотел бы расправиться, и киллера нанимать не надо. Только он бы не захотел. Алекс нужен ему. Пока еще нужен. И что тогда?
Штирлиц, блин: Геббельс, Гиммлер, Борман… Может, он просто пошел не тем путем? Поэтому и запутался, заблудился?
— Дверь за мной закрой.
Дежурный послушно выполнил приказание.
Алекс вошел в камеру, на сей раз он был с табуреткой, на которую тут же и уселся.
— Это опять ты? Что еще?
Векс ждал священника, и визит Грина был для него совсем некстати.
— Поможешь?
Векс задумался только на мгновение:
— Да.
— Ты даже не спросил, чего я хочу.
— Угу. Да и так ясно.
— У каждого Холмса был свой доктор Ватсон. Побудь моим. Правда, Холмс из меня никакой. Но кроме тебя некому.
Эта длинная и красивая фраза была «домашней заготовкой» Алекса. Она показалась ему очень удачной, точно выражающей именно то, чего он хотел от Векса. Но вот он выдавил ее из себя. И понял, насколько глупо и нелепо все это звучит.
— Короче, одна голова хорошо, а две — лучше. У тебя ведь тоже вопросы есть.
— Угу.
Есть ли у него вопросы?! Да их столько, что, пожалуй, придется меняться ролями. Доктор Ватсон, хм…
— Только что меня-то выбрал? Или действительно больше пойти не к кому?