Свидетель
Шрифт:
– Первый раз вижу тебя в таком настроении, - защебетала Ника.
– Ты, наверное, плохо спала? Голова не болит?
– Нет.
– Варюнчик, а я вот чего так рано... Только ты не сердись, хорошо? Мы по скайпу снова начали общаться с Егором. Скучаю я без него, а он без меня.
– Глупо.
– Да нет, я проверила, Скайп не отслеживается, полиция только хочет отслеживать, но Майкрософт не разрешает. Это точно, не волнуйся!
– Угу.
– Но даже ему я никогда и ни за что не скажу, где ты, Варюнчик! Я же тебя люблю!
– Угу.
– В общем, Егор прилетает в Гоа, и я еду встретиться с ним.
– Это опасно, - буркнула я, впервые чувствуя полное недоверие к Нике:
– Мы будем шифроваться, ты же знаешь мои таланты. Я ненадолго, не успеешь соскучиться! Только мне уже бежать надо, чтобы успеть на автобус.
– Ника чмокнула меня в щеку, я не смогла сделать этого в ответ. Она сжала мою руку: - Не дуйся, Варюнчик! Ты такая красавица, сейчас еще красивее стала, будет и у тебя настоящая любовь, а не этот дебильный урод с миллионами! Всё, я побежала!
Я была рада услышать, что с каждым ударом сердца все тише становится цоканье ее каблучков. Надо было прийти в себя, в прямом смысле слова - вернуться, вернуть себя в это слепое тело.
Я поднялась со стула. Очень хотелось пить. Приникла к плошке с водой. Жажда не угасла. Все так же хотелось пить, но не воды, а чего-то другого, тонкого, благостного. Может, любви и искренности?
Зазвонил колокол: всех звали в зал для медитаций. Вздохнув, я натянула штаны и кофту и принялась нащупывать путь. Наткнулась на кадку с пальмой, и меня вдруг осенило: кажется, я точно знаю теперь, кем был в той жизни Шиманский!
1Обращение к судье (древн. инд.)
2 «снова ставшая девственницей»
Глава 28. Послевкусие обмана
Сердце привычно пошаливало. Условившись о встрече с Леной, Валерий шел по улицам Вест Энда, которые избороздил за последнее время вдоль и поперек. Сегодня Черкасов не выискивал среди туристов на Трафальгарской площади соотечественников, лишь по обыкновению отметил «дежурного по красной куртке» перед монументальными колоннами Британского Музея. Во время прогулок, помогающих думать, Валерий обратил внимание на то, что в черно-сине-коричневой массе взгляд обязательно натыкался на красное пятно. И хорошо, без него под низко нависшими облаками было бы совсем тоскливо. В городском антураже красные телефонные будки и двухэтажные автобусы вносили жизненно необходимое вкрапление яркости в серость улиц и площадей, где каменные стены зданий, за века пропитавшиеся туманами, давно утратили однотонность.
Биг-Бэн пробил полдень, можно было не торопиться. Но Валерий не сбавил шаг, в надежде поскорее увидеть лицо из простой, некогда будничной российской жизни и хоть с кем-то почувствовать себя «своим». Среди британцев, улыбающихся наружно, Валерий был чужим, как инопланетянин из любимой «Кин-Дза-Дзы», запутавшийся, в какой он, собственно, «тентуре» и галактике. Эх, нажать бы на нужную кнопку!
Засигналил автомобиль. Черкасов перебежал через узкую улочку и вздрогнул -
в магазинчик заходила девушка с длинной русой косой. Нет, это была не Варя.
Просто она виделась ему в каждой стройной блондинке интеллигентного вида. Мир издевался над ним, не позволяя забыть: то подсовывая листовки с занятиями по йоге, то рекламу нового гаджета для слепых, то отравляя ночи кошмарами, то случайно выпадала онлайн новостишка, напоминающая о том, что он сделал. Мир топил преступника в чувстве вины и почти всегда удачно.
Невидимая, незрячая Варя поселилась в мыслях Валерия, внезапно став критерием «хорошего» и «плохого». Хотя откуда ему было знать, что бы она подумала? Разве они разговаривали с ней? Делились мнениями, рассказывали друг другу истории
В книжных магазинах Черкасов листал томики о реинкарнациях, злился на свой английский и однажды, черт его знает зачем, купил огромную красочную «Древнюю Индию» с приятными на ощупь страницами. В антикварных лавках Вест Энда Валерий пристрастно рассматривал вещи, гадая, какая могла быть у него в прошлой жизни, хоть всё это и ерунда, конечно. Он трогал статуэтки, подсвечники, костяных слоников, расписные вазы, пытаясь ощутить знакомый флёр, но попусту. Только однажды в ювелирном отделе наткнулся на вещицу, заставившую его дурное сердце ёкнуть и провалиться куда-то. Каплей ограненный крупный рубин, свисающий на золотой цепочке необычного плетения, показался живым и что-то тактильно шепчущим, пытающимся загипнотизировать через подушечки пальцев. Валерий отшвырнул его на прилавок и бросился прочь из лавки, не дослушав старого еврея в бархатной жилетке о том, что это древнейшая вещь, привезенная из Индии в Англию еще в первые годы колонизации. На следующее утро Черкасов вернулся. Потому что всю ночь ему снились шелковые занавеси на маленьком, решетчатом, без стекла окне, жара, обрывочный, бешеный секс и этот рубин, касающийся голого тела или качающийся в воздухе, будто маятник для гипноза.
Когда Валерий принес колье домой, он выложил его на стол и долго смотрел, боясь прикоснуться. Холодный камень, с парой крупных царапин высокомерно взирал в ответ. Игра «в гляделки» продолжалась до тех пор, пока Черкасов, наконец, не успокоился. Он взял рубин в руки и ощутил что-то знакомое. Правильное, словно точное попадание голосом в сложную ноту. Страх мистического исчез. Стало смешно - чего было бояться? Вот он - реальный камень, стоящий реальные деньги, с реальными царапинами, реально существующий как минимум тысячу лет. И в голову пришла мысль: стоит носить его с собой, как талисман, как напоминание о реальности. Что Валерий и сделал, подсознательно программируя себя на то, что даже смертельно пьяный, он не выпустит наружу собственного монстра. Теперь рубин на цепочке покоился в кармане джинсов, как старинные часы, и почти с той же функцией - напоминать о «сейчас».
* * *
У входа в ресторанчик напротив отеля, где остановилась Лена, Валерий ощутил волнение и прибавил шагу. Она уже ждала за столиком у окна. Теплое, родное чувство узнавания пролилось в груди Черкасова. Почудилось, что вокруг не мебель из темного дерева с синей обивкой, а приемная его офиса. Потому что, как прежде, улыбалась при виде него миловидная, аккуратная Лена, уже не девушка, но молодая женщина лет двадцати девяти, с тщательно уложенными каштановыми волосами, с французским маникюром, в элегантном костюме нежно-кремового цвета, словно модель с картинки «Идеальный офисный работник». Лена встала из-за стола и шагнула навстречу. Черкасов совершенно растрогался и по-дружески обнял ее.
– Хорошо долетела?
– Да.
– Она сияла.
– Валерий Михалыч, как же я рада вас видеть!
– Я тоже.
– Как вы тут, освоились?
– Нормально, - кивнул Валерий.
– Я - гость. Не слишком званный, но британцы - хозяева вежливые.
– Надеюсь, вы привыкнете.
– Да нет, даже через двадцать лет я останусь здесь только гостем. Дом ничего не заменит. Вроде на улице запросто можно Стинга встретить, а слушать хочется только Цоя и «Пикник1». Знаешь, - со вздохом сказал Черкасов, - я очень ценю, что ты согласилась бросить работу, всё, и приняла мое предложение. Но на самом деле, у тебя не будет необходимости находиться в Лондоне постоянно. Какие-то дела можно будет вести из дома, из России. Особенно если надоест вся эта англо-саксонская чопорность.