Свинцовый шквал
Шрифт:
«Отличные солдаты для диверсионной работы и провокаций, тут офицеры и сержант оказались правы на все сто процентов, – подумалось Лешему. – Хотя пока это лишь моя догадка. Ее еще надо проверить».
Шанс проверить выпал ровно через минуту. Как Леший и предполагал, морботы не успели покинуть мыс и поджидали катер-гидромех в бухте.
Сталкер крался практически бесшумно, однако биомехи его все равно услышали. Они синхронно обернулись в сторону Лешего, быстро перестроились и ринулись в атаку. Без всяких команд или отмашки командира, но очень четко и словно заранее зная
Расстояние до противника было минимальным, поэтому приготовить к бою «Шторм» Леший не успел. Сталкер мог бы, конечно, воспользоваться армганом, но его снова захлестнула безрассудная волна куража, и Леший с голыми руками бросился навстречу морботам.
Почему не воспользовались импульсниками сами морботы, сталкер не понял ни до, ни после схватки. Может быть, с ними сыграла злую шутку та самая псевдочеловеческая непредсказуемость? Или изделия тоже поймали кураж? Переоценили свои силы? Все эти вопросы так и остались без ответов.
Когда до авангарда группы морботов оставалось три шага, Леший прыгнул вперед и ввинтился в строй противника, будто штопор. Двое морботов мгновенно выхватили из ножен финки и попытались настрогать прыткого сталкера крупными ломтями, но промазали и получили своим же оружием в незащищенные броней места – в стык между нижним срезом затемненного визора и пижонски расстегнутым воротником комбеза.
Одну финку Леший оставил в глотке у противника, другую выдернул, перехватил лезвием вниз и нанес удар под шлем, в затылок еще одному морботу. Оружие вновь достигло цели. «Морячок» рухнул ничком. Оставшиеся враги практически одновременно набросились на сталкера, но в результате поймали пустоту и только посбивали друг друга с ног. Леший легко выпрыгнул из кольца, попутно сломав одному из «морячков» шею.
Еще двоих Леший в следующую секунду опрокинул подсечкой, а одного отправил далеко в воду тяжелым прямым ударом ноги. Оставались еще двое. Они размахивали ножами, пытались совершать выпады, «танцевали» вокруг сталкера и вообще вели себя, будто уличная шпана или… пьяные матросы на заднем дворе портового кабака.
До Лешего вдруг дошло. А ведь они когда-то были именно матросами! Потому и дрались сейчас, как матросы, и ножи предпочли новейшим импульсникам потому, что владели старым добрым холодным оружием гораздо лучше, чем новейшими навороченными «гауссовками».
Как такое может быть, какая такая «генетическая» память вдруг проснулась в биомеханических изделиях, в которых от прежних людей оставались кожа да кости? Эти вопросы следовало задавать кому угодно, но уж точно не сталкеру по прозвищу Леший. У него не нашлось на этот счет не то что версии, а даже обрывка мысли. Он просто констатировал факт. Морботы не только двигались, как люди, но и вели себя, как те, на чьих костях, как на раме, эти морботы были построены. Мистика это, наука или что-то еще, Лешего не волновало. Его волновало одно – как бы поскорее уничтожить этих биомеханических зомби и умотать с неприветливого полуострова Каравалдай.
Как сражаться против уличной шпаны, Леший знал еще до Зоны. А уж теперь эта наука и вовсе стала для него арифметикой
Финка вошла точно в уязвимое место, и морбот вновь завалился навзничь в темную воду. Двое обезоруженных биомехов попытались воспользоваться тем, что Леший отвлекся, но не успели. Сталкер вытянул обоих на себя, раскачал и уложил на песок – одного лицом вниз, а другого ему на спину, да так, чтобы он не давал нижнему даже шевельнуться – после чего свернул верхнему голову.
Как выяснилось, для морбота это стало лишь небольшой неприятностью. Сломанные шейные позвонки плохо держали блок устройств для ввода аудиовизуальной информации, то есть голову. Но ни о каком тотальном нарушении функций речь не шла. Однако Лешему оказалось достаточно того, что изделие повреждено и не сможет полноценно атаковать.
Закончив разбираться с большинством морботов, Леший подхватил брошенный «Щит», не поленился подобрать и сунуть в пустующие ножны на разгрузке трофейную финку и рысью помчался по берегу в сторону материка. Прежде чем покинуть бухту, Леший на миг обернулся и оценил результаты схватки. Из десятка морботов действительно серьезно повреждены оказались только два – те, которым Леший свернул головы. Все остальные, включая проткнутых ножами, функционировали нормально. Лешему запомнился кадр – морбот, выдергивающий у себя из шеи чистую, без малейших следов крови финку. А ведь поначалу упал замертво!
Видимо, злую шутку с морботами сыграла все та же «псевдочеловечность». Какая-то изощренная программа не только заставляла морботов вести себя по-человечески, а для полноты картины имитировала агонию и летальный исход, если изделие получало повреждения, смертельные для человека. Но, поскольку для скорга эти повреждения не представляли опасности, через короткое время программа перезагружалась, и морбот вновь вставал в строй.
Может быть, все происходило не совсем так, но Леший для себя принял именно такую версию.
«Лучше б из армгана их перестрелял, – с запоздалым сожалением подумал Леший. – Или плазмой шарахнул. Как раз одной гранаты на всех хватило бы. Сжег бы все их электронно-механические потроха к чертовой матери, вот тогда они сдохли бы по-настоящему. Нет же, шоу захотелось! С другой стороны, зато теперь знаю, что это за звери. Знаю и ничего хорошего не жду. На ножах они дерутся, как гопники, но если в строю и с нормальным оружием… эта братва может стать реальной силой. И это тревожит».
Леший не стал дожидаться, когда морботы перезагрузят программы и бросятся в погоню. Не для того он прорывался, чтобы играть в догонялки. Теперь ему следовало сосредоточиться на проблеме номер два – на гидромехах, которые курсировали в Батарейной бухте и держали под прицелом береговую линию.