Свинцовый шквал
Шрифт:
Вот только что делать дальше, Леший пока не решил. Ведь подлодка ушла, а других плавсредств, за исключением гидромехов, поблизости не наблюдалось. Впрочем, Лешего этот момент не смутил. «Оседлал» самого Технокракена, получится и с гидромехами рангом ниже. Надо только добраться до воды. Сейчас вообще все проблемы следовало решать по мере возникновения. И забывать о них по мере разрешения. Сделал – забыл. Привычный боевой режим…
Гелашвили буквально затолкнул Леру в люк,
– Я в порядке, Жора, отпусти.
– Ты же знаешь, он выкрутится, – сержант ослабил хватку.
– Там полыхает все… – Лера отвернулась, пряча влажные глаза. – Биомехов этих куча…
– Вот именно, – Гелашвили снова обнял девушку, теперь по-дружески, за плечи. – Эти груды металлолома его прикроют. Ты же видела, он почти пробился к черному ходу. Поднимется наверх, нырнет в жестянку, а там ищи его, свищи. Он ведь Леший, в лесу ему самое место.
– Но не в железном, – Лера даже не улыбнулась.
– Все равно мы не могли ничего сделать, – вмешался Галимов. – Пробиться к Лешему мы не могли.
– Я понимаю…
– Господин майор! – крикнул кто-то из членов экипажа. – Народ, кто знает, где майор Бойков?
– Здесь! – Бойков спустился по трапу последним. – Что стряслось?
– Командир просит вас на мостик!
– Сейчас! Галимов, раненых к доктору!
– Сам иду, – вместо Щуки ответил врач команды. – Мне нужен помощник. Есть бионики?
– Есть «джинны», – к доктору протолкнулся Каспер.
– Сойдет, – врач кивком указал на крошечный лазарет. – Там слева боец… я перевязал, постарайтесь снять боль.
– Тогда лучше я, – вызвалась Лера. – У меня хорошо получается.
– Тогда вы, сударыня, – легко согласился доктор и перевел взгляд на Копейкина: – Эй, юноша…
– Я? – Копейкин уставился на врача. – Я крови боюсь!
– Помогите гражданину «джинну» перенести этих двоих в лазарет, – игнорируя реплику репортера, приказал врач, а затем кивком указал на третьего раненого. – Но сначала этого – в пятый отсек, здесь будет мешать. Положите рядом с первым.
– Он умер? – Копейкин невольно шарахнулся от трупа.
Врач строго посмотрел на Ивана:
– Пока мертвец лежит спокойно, бояться его нечего. Вот когда он встанет и начнет палить, как те морботы, вот тогда будете паниковать, юноша.
– Я не паникую, просто… это не моя работа! Я журналист, а не коронер… и вообще, знаете что, доктор…
– Разрешите, – к репортеру протиснулся сержант Гелашвили. – У тебя, Копейкин, рецидив звездной болезни? Или вся наша наука не впрок пошла? Так ты учти, механоид столичный, до Екатеринбурга еще далеко, не факт, что доберешься, если снова на человеческую
В качестве подкрепления приказа сержант отвесил репортеру крепкую затрещину. Копейкин ничего не ответил. Втянул голову в плечи, насупился, склонился над трупом, пару секунд потратил на борьбу с приступом тошноты, но затем все же ухватил тело погибшего морпеха за ноги и вместе с Каспером потащил труп в кормовой отсек, туда, где уже лежал один погибший боец.
Тем временем майор Бойков пробрался через завалы на мостик и присоединился к командиру подлодки, который сосредоточенно изучал отчет компьютера о полученных повреждениях.
– Тонем? – коротко спросил Бойков.
– Пока нет, но еще пара прямых попаданий или взрыв глубинной бомбы ближе полусотни метров – и пойдем ко дну. Половина систем не работает, а главное – проклятые рули снова вышли из строя! Заклинило по полной программе. Теперь ни вправо, ни влево. Только вперед или назад. Ну и всплытие-погружение за счет продувки или, наоборот, заполнения балластных цистерн.
– Тоже маневры, – заметил Бойков.
– Верно. Только не боевые.
– Что будем делать?
– Варианта два – полный вперед или назад. Мы пока держим курс на трубу, но… постепенно нас разворачивает носом к причалу. Пока не поздно, надо что-то решать.
– Больше штабных конвертов с приказами у меня нет. Теперь командование полностью на вас, капитан, – сказал Бойков. – Только учтите, что труба блокирована гидромехами. Не прорвемся.
– Тогда остается лечь на дно, – капитан невесело усмехнулся. – Всплывать тоже бессмысленно, там полно биомехов.
– Есть вариант – дать полный назад.
– И что дальше? Позади воронка тамбура.
– А дальше перейти в локацию, где можно будет хотя бы всплыть. Например, в Москве воронка тоже находится в гроте.
– Я понял вашу мысль, но как это сделать технически? У подлодки нет собственного маркера для перехода по гипертоннелям. И даже если бы он нашелся – где гарантия, что Узел не оставит наш корабль себе на память? Лучше уж остаться навечно здесь, чем сгинуть в Узле.
– Чем лучше-то? – Бойков усмехнулся.
– Хотя бы похоронят по-человечески, когда поднимут.
– Не успеют. Гидромехи все равно оттащат лодку в воронку. Мы в любом случае оказываемся в проигрыше.
– Я знаю, что делать! – вдруг заявил Копейкин, все-таки смывшийся (к неудовольствию Гелашвили) из поля зрения строгого врача. – Всем людям на борту надо активировать одинаковые метки. Как говорится, «один за всех, и все за одного»!
– А еще за руки взяться и песенку спеть, – сказал сержант Гелашвили и недоверчиво хмыкнул. – Детский сад!
– Уверен, тоннель доставит нас, куда нам надо, – упрямо заявил Копейкин. – И вместе с лодкой.